— Сейчас другие времена, мастер Медведев. Есть иные способы выбраться из финансовой ямы.

— Дайте угадаю: вы имеете в виду предложения из столицы, — осведомился я без тени улыбки. И Осипов кивнул:

— У нас есть желающие помочь краю. Промышленники готовы вложить средства в княжество, причём без особых условий. Они сами пополнят бюджет Северска.

Я взглянул на тёмную улицу, где свет фонаря дрожал в ночной влаге. А затем спокойно ответил

— Они не пополнят бюджет, а купят. А вместе с ним приобретут весь Северск. И вас. И меня. Кому как не вам это знать.

Я обернулся, взглянул на Осипова. И заметил, как тот поморщился:

— Это называется сотрудничество, — холодно заметил он.

— Это называется зависимость, — тихо поправил его я. — Северск должен идти своим путём. У нас достаточно ресурсов, да и земли здесь богатые. Иначе эти люди и столицы не тянули сюда свои руки. Нужно только повернуть дела в правильное русло, и нам не понадобятся помощники, которые своим финансированием свяжут нам руки.

Осипов медленно покачал головой:

— Громкие и очень красивые слова, Николай Арсентьевич. Но реальность куда печальнее. Бюджет не выдержит даже одного стартового проекта. Мы еле сводим концы с концами. У нас нет резервов, чтобы содержать даже половину того, что вы задумали.

— Если Совет проголосует, — ответил я, — мы сможем начать с малого. Пусть в пробном формате. Главное — просто показать людям, что княжество может работать само по себе.

Осипов молча подошёл к столику, взял тяжелый графин и задумчиво посмотрел на его резные грани. Мне отчего-то показалось, что он размышляет, не стукнуть ли меня этим самым графином по голове. Но мужчина вздохнул, налил себе воды, сделал глоток, и какое-то время вертел стакан в руке, рассматривая тонкий ободок.

— Вы слишком молоды, Николай Арсеньтевич.

— Говорят, это временно, — отозвался я и пожал плечами. — Так что однажды я тоже стану старше.

— Дело не в годах, — Осипов качнул головой, а потом взглянул на меня исподлобья. — Вы получили эту должность не за заслуги.

— По закону, — весомо добавил я, — И я не просил об этом месте. Это мое наследие. То, что досталось мне по праву крови. Это подтвердил Синод, и в Совете вы приняли мою клятву.

— Будь вы немного мудрее, то смогли бы смотреть чуть дальше, — продолжил Осипов, словно не слыша меня. — Понять, что не со всем нужно бороться. Что есть вещи и события, которые следует принять. Согласиться, прикрыть на что-то глаза и жить станет легче. Проще.

— Надеюсь, что когда я дорасту до подобной мудрости, то буду на пенсии, — сухо отозвался я.

— Полагаете, что раз я устал биться о стену, то я стал бесполезен? — спросил глава Совета негромко, но в его голосе послышалась сталь.

— Мне сложно судить об этом, — я пожал плечами. — Мой отец как-то сказал, что лучший контролер — это совесть. Именно она даст вам правильный ответ.

— Совесть? — уточнил мужчина отрывисто, а потом залпом осушил стакан с водой. — Мастер-регент, вы думаете, что я поступаю не по совести?

— Важнее, что вы сами об этом думаете, — парировал я и прикинул, что от летящего в голову пустого стакана будет сложнее увернуться.

— Я много лет служил княжеству. Так и не обзавелся семьей. Потому как всю жизнь посвящал тому, что считал своим призванием. Не помню, когда спокойно спал, когда отдыхал. Из Северска не выезжал уже лет… — он прикрыл веки и иронично продолжил, — больше, чем вы живете на свете. Я делал все, чтобы этот край процветал. Но все шло как шло. Когда я строил мост — его точили бобры. Когда мы прокладывали дорогу — река меняла русло, и все шло насмарку. Я просто хочу, чтобы хоть раз все получилось как надо. Чтобы кто-то взял на себя затраты и трудности. И последствия.

— Вы говорите о своей службе в прошедшем времени, — резюмировал я. — Быть может, вам стоит взять небольшой отпуск и немного отдохнуть. Мой воевода говорил, что здесь можно организовать прекрасную рыбалку. Как вы относитесь к подобным развлечениям?

Осипов неспешно вернул стакан на столик. Потом тряхнул головой, словно отгоняя плохие мысли.

— Хорошо, — наконец сказал он и сменил тему разговора. — Через неделю мы вернёмся к вопросу этих ваших рыбных ферм. Сейчас у Совета множество других, более важных дел.

Я уловил в его голосе раздражение и усталость, но кивнул:

— Как скажете, мастер-советник.

Осипов посмотрел на меня взглядом человека, которому ответ не понравился, но возразить ему нечем.

— Если это все, прошу меня простить, — произнёс я.

— Конечно, — сухо сказал Осипов. — Благодарю за уделенное время.

Я направился к двери. Уже у выхода остановился, обернулся и произнес:

— Надеюсь, я смогу вас убедить, что Северск — это княжество со своей историей. И оно должно расти и развиваться, а не сидеть на дотациях.

С этими словами я развернулся и вышел из кабинета.

Я оказался в тихом коридоре. Лампы были уже потушены, и только с улицы сквозь витраж, пробивался мягкий свет фонаря.

Спустился по ступеням на первый этаж, пересек пустой холл и вышел из здания. Остановился на крыльце, чувствуя на лице слабые дуновения прохладного весеннего ветра.

Машина стояла рядом со зданием. Внутри в тёплом свете приборной панели, виднелся силуэт Морозова, который сидел, откинувшись на спинку сиденья и, задумчиво барабаня пальцами по рулю, смотрел в лобовое стекло.

— Ну что, князь? — спросил он, когда я сел в салон. — Как прошло заседание?

— Похоже, Осипову очень неплохо заплатили, — ответил я. — Или пообещали что-то серьёзное, если он протолкнёт чужие интересы. Видимо, столичные промышленники не скупятся, когда хотят подмять под себя город.

Воевода хмыкнул и посмотрел на окна Совета, где ещё горел тусклый свет, и протянул:

— Охотно верится. Осипов никогда мне не нравился. Слишком уж он скользкий.

Я пожал плечами и откинулся на спинку кресла:

— Другие редко занимают главные посты в руководстве княжества. Посмотрим, как он запоёт, когда поймёт, что Северск не продаётся.

Морозов повернулся ко мне,