Её пасынок собрался ночевать на лавке?

«Я — дерьмовый опекун» — продолжала рыдать девушка, снова и снова ощущая холодный озноб. «Просто отвратительный. Мальчик. Добрый мальчик. Мой Нил…».

«Нил!!» — Вновь раздался сорванный крик, вслед за которым послышалось эхо, а затем молчание.

На другой стоне реки была широкая велосипедная дорожка, которая вела глубже в пешеходный парк. Там по утру бегали молодые спортсмены, спортивной ходьбой разминались спортсмены постарше, и там же стоял один из бесплатных открытых спортивных комплексов. Парень часто посещал его перед школой, и Криста надеялась, что сейчас он тоже может быть там. От нахлынувшей горячей надежды её вновь трясло, слезы сносил холодный ветер. Они падали на черную ветровку и впитывались в ткань.

Где-то впереди, меж редкими стволами ухоженных скромных деревьев стали мерцать блики спортивных снарядов. Девушка беглым взглядом осматривала каждый из них, и всякий раз сердце опускалось вниз, а руки дрожали все сильнее. Где он? Почему?

В какой-то момент она замерла, наткнувшись на темный силуэт, сидящий на одном из турников. Он сперва сдвинул брови и присмотрелся, затем резко их вскинул и спрыгнул вниз.

— Нил!! — Не своим голосом завопила Ллейст и с истерикой кинулась к пасынку. В мгновение ока оказалась возле него, стиснув высокое тело в сильных хватких объятиях. — Милый… милый, прости меня! — Вновь закричала она, едва сдерживая очередной порыв разрыдаться. — Господи, я так боялась, так боялась… пойдем домой, прошу тебя. Пойдем домой…

— Криста. — Обескураженным шепотом сказал подросток, затем медленно ответил на объятие.

— Как ты мог?! — Сиплым голосом выдавливала из себя она. — Не вернуться домой, как ты… милый… у меня чуть сердце не отказало.

— Криста. — Вновь повторил Нил, поднял руку и осторожно поправил волосы на голове рыдающей сожительницы. — Все хорошо, не плачь. Все хорошо.

Мокрые красные глаза с синей радужной оболочкой слегка поблескивали в свете далеких фонарей. Красные щеки, лоб… красные дрожащие губы. Он продолжал гладить её голову, и уже чувствовал вину за то, что заставил так переживать. От вязкой злости и обиды не осталось и следа.

Он хотел её поцеловать. Больше всего на свете… наклониться, и накрыть её губы своими. Взять за красное лицо, но вместо этого парень убрал темные топорщащиеся волосы со лба и коснулся губами его. Мокрый, холодный… но пахла она как всегда удивительно. Собой. И сейчас так сильно, что её не хотелось выпускать.

— Я ждала тебя. — Сипела Ллейст. — Я приготовила тебе еду, ты же не ел почти весь день. — Криста нагнулась, и полезла в пакет, который все время таскала с собой, затем достала оттуда керамическую коробочку для ланча. — Я приготовила рис с яйцом… и…

Нил опустил глаза. Рис с яйцом, зелень, а еще смешные сосиски, несколько раз разрезанные от середины и поджаренные, которые теперь напоминали осьминогов. Сожительница никогда не славилась кулинарными способностями, но то было так мило, и так нелепо, что подросток вновь сгреб девушку в кучу и вновь поцеловал её в лоб.

— Спасибо. — Тихо ответил он, раскрыл коробочку и взял вилку. Парень в самом деле был голоден.

Она продолжала его обнимать, слышала, как стучали челюсти, пока он ел. Глупо, широко улыбалась, чувствуя самое большое облегчение на свете. Внезапно город перестал казаться таким враждебным, а ожил и расцвел, потому что самый близкий на свете человек нашелся. Шумела трава, где-то далеко раздавались сигнализации потревоженных автомобилей.

— А где машина, Криста? Ты пешком сюда шла? — Тихо спросил Нил, отложив на деревянную лавку пустую коробку.

— Я не помню. — Честно призналась она, и все еще дрожала, то ли от внезапных порывов ветра, то ли… — Я бросила её где-то, у сквера, по-моему.

— Ладно, не переживай, найдем. — Он стал растирать ей руки под ветровкой, затем тяжело вздохнул, чуть отстранился, и стал поднимать наверх футболку.

— Ты… ты чего? — Девушка непонимающе подняла брови, как вдруг пасынок резко подался вперед и затянул её под свою футболку. Теперь у горловины торчала четвертинка её непонимающей головы.

— Погрейся и пойдем. — Мягко ответил подросток, вновь обняв любимую, хотя чуть вздрогнул, когда почувствовал, как она холодными ручонками обнимала в ответ его голое тело.

Он с улыбкой рассматривал, как росли её волосы. Как непослушно выбивались в стороны, странно лежали, не поддаваясь никакой логике или физике, включая закон всемирного тяготения. «Ты самая лучшая на всей земле» — хотел сказать Нил, но молчал. Поглаживал пальцами пряди, пока не почувствовал под подушечками пальцев нечто странное.

Подросток слегка отстранился, затем чуть приподнял за подбородок её заплаканное лицо. Скользил по нему взглядом, и брови медленно поднимались вверх. Ожоги. Самые настоящие ожоги, которые он сперва не рассмотрел из-за темноты и слезливых отеков. На тюпке носа, прямо под глазами, на подбородке. Даже на шее, вплоть до места, где начиналась ветровка.

— Криста, что с тобой приключилось? — Ошарашено проскрипел подросток. Ожоги с небольшими язвенными волдырями, наполненные жидкостью.

— Ты о чем? — Дрожащим голосом спросила та, подняв глаза.

— У тебя ожоги по всему лицу, нужно в больницу.

— А, это… нет, нет-нет, все нормально. Помнишь, я говорила, что у меня кожа чувствительная? Ну… ну вот.

— Но не до такой степени!! — Нил тяжело выдохнул, затем медленно стащил с сожительны футболку и продолжил. — Дай, я тебя осмотрю.

— Да нет, милый, не надо, все в порядке. — Криста нервно отвела голову в сторону. — Заживет.

Парень присел перед ней на колено, и принялся рассматривать ссадины. Несколько тяжелых падений легко и с успехом прорвали тонкие старые джинсы девушки.

— Ноги разбила, господи. Болит ведь наверняка. — Подросток стал всматриваться сквозь тьму, затем вновь медленно поднял брови. — Слушай, а… от чего у тебя кровь такая черная? Это вообще нормально?

— Просто высокая свертываемость. — Ллейст проглотила ком.

— Криста, это не нормально. — Нил едва дотронулся до ссадины, и тут же шарахнулся, размазывая по пальцам жидкость, похожую на мазут. — Никакая она не высокая, у тебя до сих пор раны не засохли!! С этим что-то нужно делать. Едем в больницу, сейчас.

— Милый. — Голос дрожал. — Пожалуйста. Я умоляю, давай вернемся домой. А завтра… завтра я схожу в больницу, если хочешь. Завтра. Пошли… пошли домой. — У неё по-прежнему стучали зубы, хотя ветер, вроде бы, стих.

Парень тяжело вздохнул. Затем повернулся спиной, нагнулся и чуть кивнул вперед.

— Залезай. Пойдем домой.

— Нет, Нил, я так…

— Залезай, или я с места не сдвинусь.

Фонари бросали свой тусклый свет на асфальт, от прохожих ползли длинные тени, когда те проходили мимо. Плеск воды на пустой набережной наполнял собой пространство, пока в небе мерцали звезды,