Тем временем они дошли до пристани, где собралась толпа, высматривая нового лидера. Корабль недавно пришвартовали и моряки перетаскивали вещи под надзором полноватого мужчины в ярком, красном, украшенном золотой вышивкой камзоле. Он иногда морщил свой высокий лоб с залысинами.

По сходням прошествовала дама, недовольно оглядевшая толпу. За её пышное платье цеплялась девочка лет пяти, а за спиной маячили два парня немного младше и старше Рика. Юноши своими высокими лбами очень походили на полноватого мужчину.

Женщина что-то сказала мужу и тот, согласно кивнув, подошёл ближе к толпе и, забравшись на высокий ящик, воскликнул:

— Я — Дитрих, барон Лахт. Милостью Владыки направлен руководить этим поселением.

Голос у него оказался на удивление сильным, легко перебивая перешёптывания собравшихся. К нему ближе пробились Кериан и Севериан, коротко поклонившись и представившись. А барон, чуть прищурившись, оценил небольшую глубину поклона, но комментировать не стал, лишь хмуро приказал:

— Покажите нашу резиденцию.

Сотник вздохнул. А вот и первая проблема…

— У мастера Торвальда не было резиденции, господин. Один небольшой дом. На вашу семью придётся строить новый…

Тот недоверчиво нахмурился, посмотрел на жену с детьми, за которыми уже выстроилась гора ящиков выше их самих. Благородные явно взяли с собой всё, что могли. На глазах Рика четверо матросов, вполголоса матерясь, тащили здоровенную медную ванну.

— И? — раздражённо сжал губы благородный.

Сева с магом переглянулись и Кериан вздохнул:

— Могу предложить свой дом, господин. Он тесноват, прислуга не поместится. Но как временное решение сгодится.

На бледных пухлых щеках барона появились красноватые пятна. Скрипнули зубы. Тем не менее, он прикрыл глаза и, пару мгновений помолчав, буркнул:

— Веди, посмотрю.

За бароном потянулась его семья. Парни угрюмо, с толикой презрения смотрели вокруг, морщась от запаха рыбы, копируя свою мать. И только дочь оглядывалась с искренним любопытством.

Эрик же задумчиво почесал шрам.

— Знаешь, Рик, помяни моё слово, с ними возникнут проблемы…

Глава 4

— Рик, там мясо вчерашнее ещё осталось?

— Кончилось, мастер!

— Досадно…

Рик хмыкнул, возвращаясь к шлифовке камня. Горный хрусталь чуть желтоватого цвета, размером почти с яблоко. Главный накопитель его будущего жезла. Маг притащил как подарок, когда переехал к нему девять дней назад. Надо же где-то жить, а у Рика всяко просторней, чем у вдовы с двумя детьми, у которой маг обитал до того, как умер прошлый сотник.

Парень успел отвыкнуть от чужого храпа по ночам. Но в Голхафене плохо с жильём, ведь весь строительный лес привозной. Нужно несколько дней плыть на юг до появления нормальных лесов, а не редких рощ карликовых сосен. Так что с жильём барону придётся обождать, пока не привезут лес, оставленный сушиться в прошлые вырубки. Если его вообще хватит и в этом году займутся стройкой. Осень на носу.

Нажав педаль, начинающий маг закрутил шлифовальный круг и, добавив воды, опустил на него кристалл, не забывая щедро вливать в камень силу. Уже скоро минерал сможет удержать руну, дней пять работы. Сам жезл тоже почти готов, символы нанесены, осталось залить клеем, отшлифовать и закрепить сверху защитные пластины. В итоге, будут использоваться три основные руны: на сжатие маны, её стабилизацию и ускорение. Две из них можно применять в заклинании Щита, делая его больше и прочнее, а третья чисто под Стрелу.

Маг же, пока Рик продолжал шлифовать, затопил печь и, позёвывая, отправился за продуктами. Вкусно поесть он любил и, при этом, довольно хорошо готовил. Правда, в основном, только мясо. А вот готовка рыбы и супов оставалась на хозяине дома.

— Твою!..

Выругавшись, Рик отдёрнул ладонь с камнем от станка и с раздражением посмотрел на часть слизанного кругом ногтя. Задумался о постороннем — и вот опять…

Сплюнув, отложил камень и расслабился, впитывая окружающую ману. Несмотря на то, что общий резерв за лето вырос, скорость наполнения не упала, а подросла. Наставник говорит, что так и должно быть. Чем сильнее маг, тем больше его аура и тем активнее он может ей впитывать силу.

Тот объём, что Рик поглощал за два оборота песочных часов ранее, теперь усваивался за один. Заклинание Щита стало больше, оставляя после себя немного маны, а Стрела способна пробить доску в три пальца толщиной. Для полноценного мага, окончившего академию, ничто. Тем не менее, ещё полгода назад максимум, на что хватало сына капитана, всего несколько искр.

Посёлок вокруг бурлил жизнью: новый барон яростно взялся за дела. Успел съездить поговорить с местными, посетить лагерь добытчиков угля, а потом завис на золотых приисках, сейчас полных народу, где большая часть трудилась не в шахте, а моя золото в соседних речках. Всё необходимо учесть, оценить выработку, чтобы взять причитающийся процент.

Земля в округе на золото очень богатая, потому каждый год прибывало по две-три сотни сезонных рабочих. Кто-то из них останется на зимовку, устроится на работу в шахте или даже угольщиком. А, может, и поднимет хозяйство и заведёт семью.

Хмыкнув на этой мысли, Рик закрыл глаза, сосредоточившись на свободно текущей по жилам силе. Не направляя её, не пытаясь преобразовать в заклинание, а наслаждаясь самим ощущением тепла и могущества. Ему нравилось, как она переливается, чутко откликаясь на каждую мысль.

Руны, заклинания, артефакты. Всё это уже обычная работа, которая иногда приносит удовольствие. Но чаще ты лишь делаешь необходимое. А мана — это ведь жизненная сила самого мира, проявление воли планеты.

Так было написано в одной из книг наставника — старом потрёпанном томе с названием: «Мана: трансцендентный аспект». Написана книга чудовищно заумным, зачастую, откровенно бредовым языком, она предназначена практикующим магам и преподавателям. Автор долго излагал, что чародей не просто собирает и перенаправляет силу. Он связывается с иным, потусторонним. Разными способами, от стихийного волшебства до некромантии и демонологии.

«Слушайте себя и свою силу, ищите склонность к своему пути. Ведь пользователь маны, который не смотрит дальше бытия „живым насосом“, не достоин называться магом!»

Кериан от многих тезисов неприлично ржёт. Дескать, совсем автор тронулся умом. Однако с собой книгу притащил, несмотря на лимит веса. А на закономерный вопрос: «Почему привёз?» — равнодушно пожал плечами: «Неплохая методика поиска стихийной склонности».

Насчёт стихийных Рик не уверен. Мана не холодила кровь, не давала особой лёгкости, чувства защищённости или ярости, как было описано при элементальной предрасположенности. Хорошо бы иметь такую к воде или, особенно, льду. При ярко выраженной стихии можно с повышенной скоростью извлекать ману из своего элемента, ну и, само собой, меньше