— Ну а теперь, господа, ваш черед! — провозгласил профессор Каучук, картинным движением руки проведя по лбу.

Артур не поверил новому преподавателю. Если у него все так легко получается, зачем же было закрывать шторы? Чтобы студенты не видели того, что произошло на самом деле? Или же это просто желание порисоваться, почваниться, желание представить свои способности как необычный моноспектакль?

Мальчик краем глаза увидел, что Диана пытается продвинуть свой стул вперед, но только лишь физическими усилиями и никак не силой мысли. Это было забавно. Ребята пыхтели, стулья скрипели, но ни у кого ничего не получалось. Однако профессор, как ни странно, был чрезвычайно доволен. Артур не стал двигать свой стул в надежде, что у него получится переместиться куда-то. Вообще, он слабо верил в эту науку, если это вообще можно было назвать наукой. Может, профессор Каучук просто был неплохим фокусником… Это наверняка какой-нибудь дешевый трюк.

Артур с неприязнью глянул на нового преподавателя. Он отчего-то ему сразу решительно не понравился, как не понравилась ему вначале Дейра Миноуг. Мальчик оглянулся на Триумфию — вот уж у нее-то наверняка должно было бы получиться переместиться, если это только действительно возможно сделать. Но девочка в очках продолжала спокойно сидеть на своем месте и высокомерно посматривать на всех остальных. Ее губы улыбались чему-то.

Артур снова перевел взгляд на преподавателя и неожиданно встретился с холодным блеском его голубоватых глаз, прикрытых прозрачными стеклами очков. Профессор Каучук внимательно смотрел на мальчика, и на одну секунду безмятежность на его лице уступила место какому-то другому чувству. Что это было? Неприязнь? Похоже на то. Но с какой стати ему бы невзлюбить своего студента, с которым он еще даже не обмолвился ни словом?

Артур прикрыл глаза, показывая преподавателю, что он тоже пытается вслед за другими учениками переместиться в пространстве. Однако, как и остальным, ему удалось только потешно поелозить на стуле. А когда он вновь открыл глаза, то вначале даже не поверил им. Мальчик, как и прежде, сидел, но уже не на мягком стуле в кабинете профессора Каучука, а на холодной, мокрой от дождя, скамье!

Артур от испуга вскочил на ноги, не понимая, что с ним произошло. Если бы не вода, капающая с веток ему за шиворот и отрезвляющая его, он бы, наверное, подумал, что вся эта картина ему снится. Красивая, загадочная картина, но, несмотря на великолепие природы, очень странная. Сперва, впрочем, едва ли можно было заметить какую-либо странность. Скамью окружала небольшая еловая рощица. И так ладно и дружно сидели рядышком аккуратные елочки, и так миролюбиво проглядывало сквозь тонкие зеленые иглы солнце, которое только успело оправиться после непродолжительного дождика и сияло подобно начищенной монете, что Артур невольно почувствовал какое-то спокойствие и умиротворение.

И действительно, что беспокоиться и суетиться, когда перед тобой такая заманчивая, гостеприимная и такая естественная природа, которая так и старается показать себя в лучшем свете, подобно хозяйке дома, принимающей гостей? Вот, мол, у меня деревья растут самые лучшие, а здесь кедровый стланик, ну чем не уютный ковер? Да подышите же мокрой хвоей, да посмотрите, как солнце играет на влажных листочках, да послушайте же пение птиц!

Так что Артур, очарованный всеми этими уловками гостеприимной природы, какое-то время просто стоял возле скамьи и созерцал открывшийся перед ним мир. Однако спустя какое-то время, ему сделалось не по себе. Странные детали, не замеченные им сперва, стали бросаться в глаза. Например, солнце, радующее мальчика своим ласковым светом, уже кренилось к закату. А между тем в Троссард-Холле сейчас было утро. Вдобавок к этому около замка никогда не бывало дождя. Да ведь и рано еще, дождь — вечный спутник полузня, но никак не смрадня!

Еще одной диковинкой были севухи. Маленькие пушистые птицы-хищники появлялись только с наступлением темноты. Они просто не могли охотиться при дневном свете. Тем не менее, сейчас Артур слышал этих птиц, как они переговариваются друг с другом, будто бы уже давно пришла ночь. Их протяжные стоны-голоса ни с чем не спутаешь. Так надрывно и уныло могут кричать только севухи. Как эти птицы — любители темноты и тишины, могли появиться сейчас, при свете солнца? Они просто не смогли бы летать, так как их глаза видели только в темноте! Кроме этого, деревья… Они цвели, будто оюнь пришел чуть раньше, чем обычно!

Все эти природные странности, вместе взятые, создавали какую-то особую, тревожную атмосферу, и Артуру, по мере того как он приглядывался к окружающей его местности, постепенно начала передаваться эта гнетущая тревожность. Теперь мальчику уже начало казаться, что за простодушными елочками его поджидает кто-то или что-то сродни тому, что убило Левруду. Или же тот странный мужчина, подкарауливавший Артура возле спального домика… Непостижимая уродливость незнакомца до сих пор вызывала в его теле неприятную дрожь.

Словом, Артур стал идти осторожно, остро прислушиваясь ко всем шорохам. Как только он прошел через ельник, то понял — он совсем не в лесу. В действительности, это место походило на заброшенный сад. Но сад совсем не такой, какой они с Тином нашли недалеко от школы. Этот был куда более захиревшим и заглохшим, давно уже забытым своими хозяевами клочком земли.

«Как я оказался здесь?» — подумалось Артуру. И почти сразу совершенно немыслимый, невероятный ответ пришел ему в голову. Неужели… Он сам переместился сюда? Перемещения в пространстве действительно возможны, это не шутка высокомерного преподавателя, не честолюбивые фантазии Дейры Миноуг? Почему Артуру удалось совершить нечто подобное на первом же уроке? Возможно, учитывая тот факт, что в его роду могли быть естествознатели, это умение просто передалось ему по наследству. Он использовал свою силу и оказался в этом странном месте вне времени и пространства.

Артур зашагал энергичнее, вспомнив и то, что он пожелал увидеть, перед тем как закрыл глаза. Наконец он вышел на более или менее опрятную полянку, посреди которой стояла еще одна скамья. А за ней виднелось что-то серое. Артур поспешно пошел туда и увидел… Фундамент полуразвалившегося здания. Тут раньше кто-то жил, и здесь стоял дом, вокруг которого цвел прекрасный сад.

Тем временем, солнце постепенно исчезало с небосвода, оставляя позади себя кроваво-красные отпечатки. Все вокруг будто бы окрасилось в багряный цвет, что хоть и выглядело очень красиво, и даже заманчиво в некотором роде, но учитывая пустынность