— Кстати, — вдруг будто вспомнил что-то Артур. — Почему другие белые единороги забирали всадников из нашего города?

«Я не знаю. Я же летел не со стаей, а один. Мне пришлось отделиться от своего клана, потому что я на тот момент был единственным, кто не окончательно разочаровался в людях».

— Ты был против действий естествознателей? Ты осуждал их за то, что они стали использовать способности исключительно во благо себе? — спросил его Артур.

«Меня тогда еще не было на свете, — улыбнулся единорог. — Но я считаю, что было бы неправильно лишать человека свободы выбора, на какую сторону ему встать. Поэтому я не могу осуждать естествознателей».

— Несколько смрадней подряд к нам в Клипс прилетали белые единороги… И забирали именно мальчиков, — задумчиво продолжил Артур. — Знаешь, что? Они ведь искали меня. И забирали именно ребят моего возраста. Зачем? Им нужен был я. И тот факт, что белый единорог напал на тебя в тот день, это подтверждает. Я не знаю, хотел ли он меня скинуть или забрать… Но я бы не очень хотел оказаться на его спине.

«Я не могу в это поверить… Белые единороги отдалены от нас, но, тем не менее, мы принадлежим одному миру. Я не знаю… Но так или иначе, тебя ищут. Вернее, уже нашли. И, Артур… Хоть ты не можешь пока защитить себя, тебе нечего опасаться. Я с тобой. Моей силы хватит на нас двоих».

Артур благодарно прижался к шее своего друга. Однако на душе его было неспокойно. Он ощутил себя жалким короедом, которого намереваются отловить и безжалостно отправить в качестве ингредиента в некое изысканное блюдо, о котором он не имел ни малейшего понятия. Впрочем, пока не имел.

Глава 17. В которой играют в едингбол

— Сегодня мы вас хорошенько вздуем! — эта самоуверенная фраза прозвучала спозаранку под окном шале морских львов. Кричал лекарь Гок, пробегая мимо. Мальчик был уже одет, причесан и тщательно вымыт.

— Что сегодня за день? — сонным голосом поинтересовался Артур у Тина.

— Да вроде бы выходной… Но… ИГРА! — вдруг вскричал Тин, в волнении свалившись с кровати. Ребята чуть было не проспали первый в этом смрадне турнир по едингболу!

Треверс с Даниелом уже давно отправились завтракать, даже не подумав разбудить своих друзей.

Артур с Тином наспех напялили теплые полушубки (ведь спальные домики все еще были окружены снегом) и побежали к замку, куда уже со всех концов стекались зрители, взбудораженные предстоящим зрелищем. Стоило только ребятам приблизиться к месту назначения, как им сделалось ужасно жарко. Во-первых, от волнения, ну а во-вторых, от того, что вблизи школы всегда было тепло.

В гримерных возле игрового поля вовсю шла подготовка: в маленьких палатках беззаботно летала пудра пополам с мыльной пеной, пахло ароматным мужским одеколоном и лавандой. Тут были ребята со всех курсов — их, несмотря на возрастное неравенство, одинаково мыли, расчесывали и отглаживали, словно маленьких неразумных младенцев. Приятная мыльная пена ласково растекалась по гладким щекам, окуная их обладателей в невиданное блаженство. Да и непростое это дело — привести мальчишку в порядок.

Здесь трудились пухлые женщины, у которых все спорилось в руках. Напевая какую-то веселую песенку, они умудрялись действовать с такой интенсивностью, что палатки тряслись, как будто в них боролась стая волков. Когда Артур с Тином замаячили на горизонте, женщины, всплеснув руками от удовольствия, затащили их к себе в чертоги, чтобы привести в порядок, то есть помыть, загримировать и нарисовать на их щеках отличительные знаки факультетов. На заспанные физиономии ребят опустилось горячее, мокрое, приятно пахнущее полотенце, которое утопило их в чарующий и благоуханный аромат. Потом мыльная пена, массаж головы и запахи, запахи.

Все было бы очень даже неплохо, если бы не пудра. Мальчики бодались с усердностью непослушных бычков, однако их щеки все равно были нещадно напудрены, а брови высурьмлены.

Чак Милый был уже давно готов — беспрестанно поправляя свою прическу, тренер посылал дамам воздушные поцелуи, словно это он являлся в действительности самым блистательным и важным игроком. С удлиненными белокурыми волосами, слегка нарумяненными щеками и подкрашенными губами он с далекого расстояния сегодня еще больше, чем обычно походил на девушку, по непонятной причине облаченную в мужской костюм. От него за версту пахло чем-то чрезвычайно модным — возможно, невероятно дорогим одеколоном (в то время таким был «Всадник № 13»). Он продавался только в элитных парфюмерных гнездимах Беру наряду с другими не менее известными ароматами.

Тренер был обладателем статного горделивого единорога в серебряной сбруе, который, казалось, воображал не менее своего хозяина. Конечно, это было сплошное лицемерие — Чак и не собирался подниматься в воздух. Он бравировал, гарцевал на единороге по полю и ласково, по-отечески улыбался девушкам. Отчего у тренера имелось столько поклонниц — никто из ребят не знал. Будучи скверного характера, Чак, напротив, по их мнению, должен быть презираем со стороны девушек. Тем более, он не играл в едингбол. Однако в действительности все обстояло совсем иначе, и с трибун на арену прилетали лепестки роз, предназначенные исключительно для славного тренера.

Наконец все три команды вышли на поле. На игроков со всех сторон смотрели сотни любопытных глаз, которые оценивали их и сравнивали между собой. Артур пытался найти среди зрителей Диану, но она безнадежно слилась с толпой цветных одежд и одинаково-любопытных гримас.

Юноша зябко повел плечами — но не от холода. На него смотрели. «Конечно же, на тебя будут смотреть. Ты стоишь в центре поля и вдобавок ко всему ты — скороход!» — успокаивал себя Артур. Но нет, то чувство было странное, неприятное. Его изучали, но не как игрока. Мальчик бросил взгляд на Тина — тот стоял прямо, руки неестественно болтались вдоль тела, лицо было белым под цвет чубушника. Ему тоже было нелегко.

Друзья держались поодаль друг от друга. Ведь Тин, будучи защитником, должен был охранять башню Морских львов. А Артур стоял ближе к башне соперников и готовился к тому, чтобы первым взлететь. Рядом с ним в нетерпении переминались с ноги на ногу нападающие его команды — Дориус и его младший брат Помпилиус. По своему характеру это были славные ребята, любители пошутить и покутить, правда, их внешний вид мог показаться немного угрюмым. Возможно, Даг де Вайт преследовал определенный умысел, выбирая их