Он продрал глаза с изумлением глядя на меня.

— Откуда это у тебя, сахиб?

Его грязный палец показывал на бамбуковую палочку. Внезапно он изменился в лице, упал на колени и заорал на всю долину:

— Прости меня, о великий сахиб! Не убивай недостойного слугу своего! Возьми мою жену и детей. Мне не надо денег. Мне не надо ничего!

От его крика проснулась моя маленькая госпожа.

— Почему он так кричит, Серёжа?

— Боится паскудник что мы его здесь оставим карликам на завтрак.

— А куда его забирали, он не рассказал?

— Он сам ничего не помнит, только эту палку узнал. — я протянул ей бамбук.

Даша посмотрела на него без интереса.

— Обыкновенная палка. — сказала она разочарованно и положила её между нами на землю, прямо под ноги Провиндре.

Со скоростью атакующей кобры проводник бросился вперёд, схватил бамбук…

— Я хочу… — успел произнести он. Лицо и шея его надулись и посинели. Ещё около минуты он пробовал расцарапать себе горло, потом умер.

Я взял бамбук из его скрюченных пальцев, позади всхлипывала Даша.

— Воровать нехорошо! — глубокомысленно произнёс я, потом взял его за ноги и оттащил к водопаду.

— Плыви!

Чёрный силуэт с машущими руками и ногами, ударяясь о камни исчез в пенных бурунах.

— Теперь если тебе повезёт, будешь сидеть в яме очень долго.

— Что ты сказал? — сзади подошла она и прислонилась головой к моей спине.

— Урок первый: Не верь словам, они лгут. А думал я о тоддах. Существование их неоспоримо, хотя современная наука и молчит по этому поводу. О них написаны две или три книги, масса отчётов и донесений хранятся в архивах Ост-Индской компании, даже наша соотечественница Елена Блаватская побывала здесь. Знаешь, мне иногда кажется что она такая же как я. Моталась по всему свету. Пока была молодая её сопровождали блестящие офицеры и просто неординарные люди, которые совмещали интерес к открытиям и любовь к ней. Потом она постарела, а после болезни и подурнела очень сильно. Те кто писал о ней, по преимуществу червяки никогда не вылезавшие из своих нор, сговорились в одном, что она умерла в забвении и бедности. Но разве можно назвать бедным Фарадея или Парацельса, Пифагора или Папу Карло?

— Издеваешься?

— Это ты насчёт Фарадея? Извини, я думал хороший пример.

— Нет, я по поводу Парацельса. Он один был алхимиком.

— Врачом! Врачом он был прежде всего, моя ласточка! Но я не об этом. Она начала писать научные труды по математике и физике, которые и сегодня поражают воображение пытливых умов. Но ведь известно что она была очень плохой ученицей в гимназии, а годы странствий не развивают эти способности.

У Даши загорелись глаза.

— Тогда что?

— Ты кто у меня? Аналитик с информационным уклоном или наоборот?

— Наоборот ерунда получается.

— Ну тогда отгадай загадку века…Нет, веков. Или может тысячелетий.

Мы уже давно лежали в тени какой-то смоковницы на мягкой шёлковой траве, какой в наше время пожалуй уже и не встретишь. Даша сняла курточку и улеглась на неё.

— Мы когда пойдём назад? — спросила она.

— После полудня. Здесь не так далеко, с горы добежим быстро.

— Тогда давай свою загадку.

— Но у меня есть условие. — я смотрел на неё как в пещере, во все глаза.

Она поймала мой взгляд и покраснела. Начала с ушей. Потом перевернулась на другой бок. Так тоже было неплохо. Только брюки скрадывали нежные очертания…

— Так какое условие? — спросила она в сторону долины.

— Если не отгадаешь, то снимаешь штанишки.

— Ты мерзавец и маньяк! Заманил бедную девушку в пещеру…

Она говорила правду. Даша была девушкой до встречи со мной. Обе Даши, поправился я. Она выговорилась, а я молчал. Тогда повозившись она повернулась опять ко мне и устроилась на моей груди.

— Говори свою загадку. Только если выиграю я, то ты пойдёшь голым до самой деревни.

Это не страшно. Вид голого мужчины в Индии не пугает никого, здесь так принято.

— Ладно. Значит так: Около половины первого тысячелетия пала Римская империя, а захватили её варвары. Вопрос: Откуда варвары, если они были такими, вообще знали куда идти? Там было множество племён со всей Европы. На каком языке они разговаривали? Где брали оружие? Кто их кормил? Поил? Нет это не надо. Ответь только на два первых.

— Это просто. Можешь прямо сейчас раздеваться и бежать в деревню.

— Я хотел бы услышать сначала ответ.

— Это оскорбляет мои способности к анализу, а также женские чувства. Ответа не будет. Но я его знаю.

— Его никто не знает!

— А я знаю! Ты что, мне не веришь?

— Нет, ну почему?

— Ты мне не веришь?!!! А какие слова говорил, как заманивал!

— Ничего я не говорил.

— Слышала бы это моя мама!

— Зачем же сразу мама? Неужели мы так не договоримся?

— Раздевайся сейчас же! Как договаривались!

— Вообще-то мы о другом договаривались. — почти про себя произнёс я, но она услышала.

— Ты что-то сказал? — навострила она ушки.

— Уже раздеваюсь.

В ней пропадала великая актриса. Чуть меня не облапошила со своими капризами. И всё для того чтобы победить!

— Аферистка и шантажистка! — закричал я, вспугнув стайку птиц на соседнем дереве и кинулся на неё.

Дашины штанишки полетели куда-то по воздуху, когда кто-то вздохнул совсем рядом.

— Бык! — запаниковала она, — Он смотрит. Сделай что-нибудь!

Оглянулся. Совсем недалеко стоял чёрный бык и брюки моей обманщицы висели на его единственном кривом роге, наверное тот же самый что и ночью.

Я подошёл к нему.

— Будь человеком, не смотри. — мотнул головой назад и прошептал: — Стесняется она. Посмотри вон туда. Видишь какая травка?

Бык хрюкнул и подняв свою громадную голову лизнул меня снова. Ну что я ему, сахарный?

— Ты попрощаться пришёл? — догадался я. — Извини, не понял. Опыта у меня пока маловато с такими умными бычками разговаривать. А с Дашей хочешь попрощаться?

Она уже шла к нам с букетиком цветов и травы, которые насобирала тут же. Честно? Я залюбовался. Голая белая красавица и громадный чёрный однорогий бык. Так же как и со мной он сначала лизнул её в щёку, а потом взял букетик и начал его жевать глядя наннас печалхными глазами.

— Он не хочет чтобы мы