— Он всё понимает.

Мы вернулись к машине когда уже стемнело. Внизу очарование и ожидание чего-то невероятного пропало. По дороге зашли в зловонную деревню. Надо было заплатить вдовам наших проводников, хотя я очень удивился их реакции на золотые испанские монеты, которых я набрал целый карман перед нашим путешествием.

Видимо я заплатил слишком много, вдовы решили что смогут купить себе штук по пять таких мужей. Вот и доверяй женщинам после этого.

Забравшись внутрь я включил свет и достал бумаги профессора, к счастью Даша хорошо читала по-немецки в отличие от меня, который умел только говорить. У меня никогда не хватало терпения пробираться через полуметровые слова.

Die Glocke, (колокол) действительно его напоминал, только он отвечал за антигравитацию и как я понял, разглаживание нашего скомканного времени устойчивым торсионным полем. Это и позволяло машине перемещаться во времени. К сожалению только в прошлое. Профессор писал что на будущее наложен запрет, вернее слово было шлагбаум.

Кто его поставил он не сообщал. Видимо чтобы такие как он не лазали. Над контрольной панелью пришлось поколдовать немного. Подстроить, перестроить.

— Тебе не скучно, рыбка моя? — спросил отрываясь от путаницы проводов.

Она только рукой махнула зачитавшись документами.

— Ты ведь не отдашь это своему «дедушке»? — спросила она наконец, помахав пачкой листов перед моим носом. — Ведь если он завладеет ими, то попав в прошлое он сможет повернуть ход истории.

— Например?

— Он всегда сможет договориться с самим собой.

Об этом я не подумал.

— Угу. Ты гений мысли. Горжусь знакомством. Ты знаешь что это значит? — сказал я с ужасом.

— Что? — испугалась она.

— Это значит что я должен опять всё переделывать!

Глава 7

В бункере всё было готово к возвращению машины. Генерал заметно нервничал и поглядывал на часы, чем довёл Коваленко до белого каления. Он тоже стал беспрестанно смотреть на свои часы «Сейко», к тому же хотелось пить. Полковник высовывался из вентиляции и кричал:

— Ну когда же, генерал?

Последний раз старик пообещал сварить его заживо, если услышит хоть одно слово.

Поэтому сейчас Коваленко молчал и сглатывал тягучую слюну, поглядывая иногда в прицел. Наваждение прошло как только Отто дал ему винтовку.

— Лучше? — спросил он заглядывая в глаза полковника.

Коваленко кивнул, страх почти прошёл, но не настолько чтобы избавиться от группенфюрера. Тем более его обещание что он возьмёт его с собой.

Полковнику чудились райские кущи, полные очаровательных девиц, и все до одной предлагали себя ему просто так.

— Нимфоманки! — пробормотал Коваленко, но картинка была заманчивая, особенно после того как он представил себе грязную, пыльную Москву, бесконечные пробки и озверелые лица соотечественников.

— Ахтунг! — забывшись скомандовал группенфюрер. — Внимание! — продублировал он по-русски.

— Вот зараза! У нас каждый ребёнок знает такие слова. — подумал Коваленко, но винтовку поднял и лицо старика заполнило оптический прицел.

— Ишь подмигивает. Кому только? — Коваленко пытался сообразить, потом догадался. — Нервный тик! Нервный тик у эсэсовца!

Его руки сразу вспотели и винтовка стала скользить. Один выстрел, только один, и он избавится от кошмара! Он поймал в окуляре прицела взгляд группенфюрера и зажмурил глаза.

— Сволочь, всё знает!

В это время воздух заморгал неоновым светом и появилась машина. Она казалась мокрой и от неё шёл пар. Дверь десантного отделения отворилась и появился Копперфильд, собственной персоной! Этого Коваленко хотел убить даже больше. Из за него гада полковник пережил такие ужасы. Ну ничего, сейчас с немцем потолкуете, и тогда я смеяться буду. Он прижал спуск на винтовке, предохранитель чуть слышно щёлкнул.

* * *

Я вышел в полутёмный, но уже знакомый бункер. Напротив стоял «дедушка» царапая в кармане свой «Парабеллум». Старичок нервничает, как бы не умер не вовремя.

— Что? — послышался его змеиный голос.

— Привёз, не волнуйся ты так. Сердце беречь надо.

Он и сам понимал это, судя по усилиям которые он предпринимал чтобы войти в норму. Его рука дрожала когда он протянул её вперёд.

— Дай!

— Плохо выглядишь.

— Дай! — повторил он с нескрываемой угрозой.

— Сначала скажи сколько вас?

— Я один.

— А в вентиляции привидение с винтовкой?

— Хорошо, нас двое.

— Кто и кто?

— Полковник русской разведки. Он заблокирован и у него есть приказ застрелить тебя, если ты не отдашь документы.

Старичок приходил в себя, в глаза уже начал заглядывать. Неуверенно так, слегка. А во мне разгоралась злость. Старая перечница!

— Иди сюда! — поманил его пальцем.

Он ещё старался защищаться, но он и раньше был мне не ровня, а теперь…

— Зови своего полковника.

Группенфюрер сделал знак рукой и на пол свалилось грузное тело человека сидевшего в засаде. Он быстро поднялся на ноги и не выпуская винтовки направился к нам.

— Вы вдвоём как клоуны из «Макдональдса». Дай сюда! — я забрал из рук незнакомца винтовку, потом повернулся к «дедушке».

— Обьявляется субботник по сдаче металлолома! Давай генерал своё железо тоже. А полковник смотрит на меня. Что тут случилось пока мы отсутствовали?

Мозги у полковника были как открытая книга, всё прямо, строчка за строчкой.

— Дашенька! Подойди сюда моя рыбка! Ты узнаёшь своего начальника?

Даша выбежала из глубины отсека, где я велел ей находиться.

— Пётр Денисович! Я так рада!

Я подтянул её к себе, полуобнял.

— Эта парочка убила всех до единого. И молодых дураков что приехали с этим эсэсманом и наших, да ты наверное их знаешь. Давай полковник, назови фамилии.

— Коробов, — начал заплетающимся языком Коваленко, — Лисин… — Даша вцепилась в меня как если бы её отрывали. — Иванов и Ганин.

Она заплакала. Навзрыд, по-бабьи, отпевая тех кто уже никогда не вернётся домой. Надо было заканчивать.

— Это ваши дела. — сказал я доставая из за пазухи бумаги. — Держи, старый хорёк. Машину можете забирать тоже, она мне не нужна. Технология прошлого века. Пойдём, Дашенька!

Некоторое время они стояли глядя нам вслед, но уверившись что я не собираюсь на них нападать, кинулись внутрь. За их отлётом в прошлое мы следили уже из вентиляции. Ежу было ясно что группенфюрер спешит спасать Третий рейх.

— Ты видела как твой начальник набросился на бриллианты?

Я положил ей руку на макушку, чтобы пришла в себя. Она кивнула. Вспомнила что-то.

— А сколько людей из-за них убили? — опять заревела она.

Тьфу, чёрт! Ведь хотел как лучше. Отвлёк называется.