Зулу и Джейсон молчали, глядя на то, что было на схеме. Слободанку это напугало.

– Что там? – спросила она. – Почему вы молчите?

– Это розыгрыш, – выдавила из себя Зулу. – Это чей-то, мать его, проклятый розыгрыш!

– Это не планета. – Джейсон коснулся одного из участков траектории полета, отмеченного красным крестиком. Перед ним высветилась дата: шестое мая две тысячи пятьдесят шестого года. Если верить схеме, в это время «планета», зачем-то «нырнув» от своей нормальной эллиптической орбиты к плоскости эклиптики, вновь стала удаляться от нее, словно корабль, пытающийся вернуться на прежний курс.

– Не планета? – удивилась Зулу. – А что тогда?

– Планетолет, – сказал Джейсон. – Огромный космический корабль.

* * *

Вход в центр управления они нашли там, где указал Ёрикоби. Перед этим им пришлось преодолеть несколько полос инженерных заграждений и отбиться от нескольких групп механоидов. К счастью, группы были небольшими.

Вход они нашли, но его перекрывала массивная дверь, замка на которой не было и в помине.

– Надо было Марка с собой брать, – проворчал Ромео. – Как мы откроем эту дверь?

– Можно я попробую? – спросила Джульет. Командир группы, Железный Роб, кивнул – дескать, пробуй. Девушка робко подошла к огромной двери и, к удивлению всей команды, приложила ухо к иссеченному ветрами полотну.

– Что она надеется услышать? – спросил Эдиссон. – Роб, может, нам попробовать роботами ее разнести?

– Кого? – не понял (или сделал вид, что не понял) Железный Роб. – Джульет?

– Скажешь тоже, – отмахнулся от него Эдиссон. – Дверь, конечно.

И тут раздался скрежет, и створки двери (оказывается, то, что они принимали за монолитную панель, состояло из двух половин) стали расходиться.

– Как это у нее получилось? – удивился Эдиссон, а Ромео просто ошарашенно глазел на скромно отошедшую в сторонку Джульет.

За дверями было темно, но Эдиссону показалось, что в этой темноте что-то движется. Он подключился к своим роботам, чтобы отдать им приказ зайти внутрь для разведки, но его остановила тяжелая рука Железного Роба:

– Тише. Лучше приготовься…

Эдиссон не успел спросить к чему – из темноты открывшегося прохода стали один за одним вылетать черные беспилотники. На бойцов Спецкоманд они не обратили ровно никакого внимания, словно тех и не было на склоне; вместо этого необычные аппараты открыли огонь по густым зарослям внизу, которые команда миновала, взбираясь на гору.

Из зарослей по ним тут же открыли ответный огонь.

* * *

Гарри Фишера разбудил тихий смех. Этот смех ни с чем нельзя было спутать. Его так и не сумела скопировать Хокма. Так смеяться умел только один человек.

Она сидела в изножье кровати, вся в белом, как невеста. Гарри так хотелось броситься к ней, обнять, прижать к себе… но он не стал. Он боялся, что она исчезнет, развеется, как всякое видение. Пусть будет хотя бы так. Хотя бы как игра его воображения.

– Джинна…

– Что, Гарри, – спросила она, – трудно быть богом?

– Да какой я бог? – махнул рукой Фишер. – Я же червь, а не человек…

– Ты причинил мне столько боли, – сказала Джинна, – а я снова и снова возвращаюсь к тебе. Не хочу, боюсь тебя как огня – и возвращаюсь…

– Так зачем же возвращаешься? – спросил он хриплым от волнения голосом. – Если тебе так плохо со мной.

Она молчала.

– Думаешь, я хотел быть богом? – невесело рассмеялся Гарри Фишер. – Ты не поняла? Все это: вечная жизнь, вечная молодость – разве для меня все это было? Разве о себе я думал? Нет, Джинна, я делал это для тебя.

Она опять рассмеялась:

– Лгунишка. Ты сам запутался в своей лжи. Да, Гарри, ты явно не бог. У тебя было двести лет, которые подарил тебе Лев Ройзельман, – и что ты успел за это время? Стал королем жалкого Марса?

– Лучше царствовать в аду… – начал Фишер, но она его перебила:

– Я тоже читала Мильтона. Ты это пыльное место считаешь своим царством, да? Гарри, Гарри… но мне тебя жаль. Не знаю почему.

– Не надо меня жалеть, – пробормотал Фишер.

– Надо, – жестко ответила Джинна. – Без этой жалости ты погибнешь. Ты думаешь, твоя старость будет быстрой, как у тех, кого ты карал с помощью своих маленьких демонов Ройзельмана? Нет, Гарри, ты состаришься так, как старился бы, не будь в твоей крови Януса. Еще сорок, может, пятьдесят лет дряхления, немощи, боли…

Она встала и подошла ближе:

– …но мне жаль тебя. И это твой единственный шанс. Возьми.

От ее пальцев пахло… странно. Так пахнет в заброшенных домах, в старинных склепах, где давно не осталось даже скелетов. Между большим и указательным пальцем Джинны был зажат крохотный, сложенный вчетверо листок бумаги. Гарри не решился развернуть его при ней.

Она наклонилась и коснулась губами его лба. Ее губы были холодны, как у мертвеца.

– Не подведи меня в этот раз, – сказала она. – Воспользуйся тем, что ты еще молод, еще силен, еще имеешь власть. Ты знаешь, что делать.

На мгновенье Фишер уловил знакомый запах духов Джинны. Он потянулся к ней, но Джинна, легонько толкнув его в грудь, повалила Гарри на кровать:

– Бывай, Гарри. Не будем прощаться. Я все-таки надеюсь тебя еще увидеть.

Проснувшись уже по-настоящему, Гарри вновь почувствовал этот неуловимый аромат. Не просто духов – духи могут быть абсолютно одинаковыми, но на коже разных женщин они оставляют совершенно разный аромат. Источником запаха оказался крохотный листок давным-давно не применявшейся бумаги, сложенный вчетверо. Гарри осторожно развернул листок, заглянул в него…

…и сразу попросил Хокму связать его с Тедом Дэвиссоном.

– Я сам хотел вас набирать, – сообщил тот. – Сегодня Уорвик прибыл на борт «Зверя из бездны». Корабль заправляют. Похоже, кригскомиссар куда-то намылился.

– Как твой «Агасфер»? – спросил Фишер.

– Заправлен и готов к вылету, – ответил Тед. – Как только «Зверь» поднимется из своей бездны…

– Отставить, – сказал Фишер. – Приготовь для меня адмиральский салон и жди. Как только я прибуду, стартуем.

– Куда? – спросил Тед.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – улыбнулся Фишер, понимая, что в его случае эти слова вполне можно расценивать как угрозу.

* * *

– Тебе нравится твое имя? – спросил Браво.

– Никогда не спрашивай меня о таком, – ответила Вера-Амели.

– Почему? – заинтересовался Браво.

– Мое сознание основано на протоколах, – ответила Вера-Амели. – Среди них много старых, но действующих. Когда-то я была випочкой, и, согласно базовому протоколу для таких андроидов, мы обязаны на вопрос «тебе нравится?» всегда отвечать «да». Наверно, это было неправильно. Может быть, так мы провоцировали агрессию в наш адрес. Если