— Курт, кажется, я застряла, — я попыталась нащупать руку парня.

Ясно представилась перспектива провести ночь, неподвижно стоя на крутом склоне горы. С Евой и другими детьми мы часто играли в «Поле колышется раз», когда нужно было замереть и ни в коем случае не шевелиться, пока ведущий не разрешит. Но то была игра, от которой не зависела моя жизнь.

— Прости, это моя вина, — раздался голос Курта совсем рядом. — Я забыл, что ты не видишь в темноте.

— А ты как будто видишь, — хмыкнула я. — И что нам теперь делать?

— Я понесу тебя, — спокойно произнес Курт.

Я решила, что ослышалась.

— Понесешь меня? В темноте?

— Мия, ты должна пообещать, что не будешь бояться.

Оказалось, что я услышала все верно.

— С ума сошел⁈

Я снова ощутила волну внутренней паники.

— Просто доверься мне, ладно? — попросил Курт.

Ответить я не успела.

Курт вдруг легко подхватил меня на руки, крепко прижал к груди и уверенными шагами, даже не пошел, а побежал вниз.

Я сжалась в комок, обвила руками его шею и зажмурила глаза, но, не ощутив никакой разницы — темнота ничуть не изменилась — снова их открыла.

Мое сердце бешено стучало о ребра каждый раз, когда я чувствовала, как Курт буквально перепрыгивает с одного уступа на другой. Причем делает это уверенно и практически не напрягаясь. И я даже не хотела думать о том, как ему это удается.

Как ни странно, уверенность в действиях Курта передалась и мне. Мы все еще не сорвались со скалы, и Курт продолжал уверенно бежать вниз. Похоже, он действительно хорошо знаком с местными горными тропами.

Волна ужаса, накрывшая меня вначале, схлынула. Я даже смогла чуть ослабить хватку, которой намертво вцепилась в шею парня. Не хотелось слишком сильно стеснять движения Курта, ему и так наверняка приходилось нелегко.

Я переместила одну руку на его грудь, и замерла. Под моей ладонью была шерсть.

Мне уже доводилось не только видеть, но и трогать полуобнаженных мужчин. Вуна довольно часто брала меня с собой, когда кому-то требовалась целительская помощь.

Помню, как помогала менять повязки и накладывала мазь на грудь ученика кузнеца, после того как тот по неопытности получил сильный ожог. А однажды Вуна даже позволила мне самой вправить вывих, когда возница слетел с повозки, и его рука повисла словно плеть.

У многих мужчин, особенно тех, что постарше, на груди была растительность. Например, у отца на груди росли довольно густые и слегка кучерявые волосы, но то, что я ощутила под рукой, был не просто естественный волосяной покров. Моя ладонь буквально утонула в мягкой и густой шерсти. А еще только сейчас я ощутила, насколько Курт горячий. Оказывается, мне давно уже было не холодно, и дело было вовсе не в куртке.

Моя рука скользнула на его предплечье, но и оно было покрыто все той же шерстью. Тогда я опустила другую руку на его спину — ничего не изменилось. В этот момент я даже порадовалась, что вокруг была темнота, и Корн не мог увидеть, как у меня округлились глаза.

Демоны, что это вообще значит?

Кажется, я начала понимать, почему парень даже в жару надевает застегнутую доверху куртку.

Хоть я и старалась вести свои исследования как можно незаметнее, мои прощупывания не укрылись от Курта. Все его тело напряглось, руки сильнее стиснули меня в объятиях, словно поддаваясь какому-то инстинкту. Дыхание стало частым и тяжелым. Он замедлил шаги. Я заглянула в его лицо и вздрогнула: в темноте глаза Курта светились ярким желтым светом.

— Курт… — тихо произнесла я и замолчала.

Курт замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Он опустил меня на землю и отступил.

И что теперь? Он решил бросить меня здесь?

— Отсюда уже видны огни Бергтауна, — сказал он, — их света достаточно, чтобы разглядеть тропинку под ногами. Сможешь дойти сама?

Я повернула голову и увидела, что совсем близко тускло светятся огни города. Опустив взгляд вниз, я убедилась, что могу разглядеть тропинку, которая теперь ровной лентой струилась вниз.

— Да, смогу, — чересчур радостно воскликнула я, вдруг осознав, что погибнуть ночью в горах мне больше не грозит.

Я посмотрела на Курта, но он отступил слишком далеко, и все, что я могла разглядеть — его темный силуэт.

— А ты? — удивилась я.

Не собирается же он остаться в горах?

— Я пойду следом за тобой, — успокоил меня Курт. — Буду следить за тем, чтобы сзади на нас не напали дикие звери.

— Какие звери? — сглотнув, спросила я.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил меня Курт. — Просто иди вперед. Об остальном я позабочусь.

И я пошла вперед, каждую секунду ожидая услышать жуткий звериный рык. Курт по-прежнему держался позади.

К счастью, нападения так и не случилось, и мы спокойно спустились с горы.

Я вдруг поняла, что мы стоим у входа в «Пещеру». Ресторан был уже закрыт, но на веранде еще мерцало несколько светильников.

— Подожди здесь минутку, — голос Курта все еще раздавался позади меня.

Парень продолжал держаться в тени, а я не знала, хочу ли увидеть его сейчас.

Я ощущала какой-то неосознанный, безотчетный страх, который была не в состоянии объяснить.

Темная тень метнулась в сторону веранды.

— Я только накину что-нибудь и провожу тебя до дома.

На несколько мгновений я осталась одна.

Курт вернулся так быстро, что его появление заставило меня вздрогнуть.

— Прости! Напугал?

— В какой момент? — хотелось съязвить мне, но я слишком для этого устала.

Теперь Курт стоял совсем рядом, и можно было видеть его лицо в отблесках фонариков.

Сейчас он был таким же, каким я привыкла его видеть. Разве что волосы взъерошенней обычного и другая куртка, молнию на которой он снова застегнул почти до самого подбородка. Глаза больше не светились ярко-желтым, и лишь чуть-чуть отливали знакомым янтарным блеском.

По дороге до гостевого дома мы оба молчали. И лишь когда подошли к двери, и Корн снял с плеча мою сумку с материалами, которую все это время нес, он тихо произнес:

— Мия, там на горе, — и сразу запнулся.

Его взгляд скользил по стене дома и красной двери, которая в тусклом свете фонарей казалась кровавой. Я почувствовала, что Курт хочет