— И всё равно, — сказал я, — если мы набросимся одновременно, мы с Вороном друг другу помешаем. А если ещё и кто-то третий попытается втиснуться — куча-мала получится.

— Я могу быть третьей, — тихо выдохнула Оля.

— Ты? — удивился я. — А ты когда-нибудь убивала?

Она на секунду задумалась, но потом быстро выпалила:

— Ну нет, конечно. Я же геолог.

— В том-то и дело, — сказал я. — Здесь надо без колебаний, сразу в горло, в глаза вгрызаться. Куда получится… Хотя… Мы можем дать тебе заточку, Ворон-то справится и без неё, я думаю. Но тут ещё один момент. Если хоть один из них успеет выстрелить, услышат остальные, прибежит наружный расчёт охраны — и тогда нам всем полный трындец.

— Получается, — подхватила Оля, — что мы должны быть совсем рядом с дверью, когда они заходят.

— Да. Но они тоже не идиоты, смотрят в глазок, чтобы никто не стоял под дверью.

Она помолчала, потом глаза её вспыхнули.

— А если сделать что-то вроде чучел? Ну, знаешь, из одежды. Набить чем-то и положить на нары, будто мы там валяемся. Они глянут в глазок — люди есть, силуэты видны, значит, под дверью никого. И спокойно зайдут.

— Хм, — я прищурился. — Мысль здравая. Осталось придумать, чем их набить. Одежда есть, а вот для объёма что использовать? Тут же ни одной лишней вещи.

— Это, конечно, задачка, — задумчиво кивнула она.

Я посмотрел на неё, сузил глаза, испытывающе спросил:

— Скажи-ка, Ольга Николаевна, а что-то ты для геолога слишком уж сообразительная на выдумки. Прям целый тактик и стратег.

Она хохотнула:

— Максим, скажешь тоже… Знаешь, из каких передряг нам приходилось выпутываться в походах? Не поверишь. Это как тогда, в Забайкалье…

Их партия, как оказалось, работала в горах, когда внезапно налетел ливень, размыло тропу, склоны осыпались, сверху накрыло грозой в придачу. Палатку унесло, а продукты размокли. Вчетвером они просидели ночь под скалой в мокрых бушлатах, считая секунды между молнией и громом. Тогда Оля натянула усиленную плёнку на шурфовые колья, соорудила навес и подстелила сухого мха из трещин, чтобы не мёрзнуть на камне. Так и выжили. Утром нашли обход и вышли в посёлок.

— Вот так, — закончила она и улыбнулась. — Так что не только камни колупать умеем.

Я молча кивнул. Хотелось бы верить, что, если придётся, она и заточку возьмёт, не дрогнет.

* * *

Вертолёт сел на старую площадку, выложенную бетонными плитами, кое-где растрескавшимися от времени и непогоды. Из щелей между плит торчала жухлая травка, она еще держалась под натиском осени. Упрямая, лезла за камень, к свету. Но громадные лопасти винта подняли вихрь и прибили траву к бетону, заставили лечь окончательно.

Ветер ещё не стих, когда дверца отъехала, и из машины вышла женщина. Волосы собраны в хвост, лицо без грамма косметики, такое, что не задерживается в памяти — серое и неприметное. В толпе её бы назвали «мышкой», и, наверное, никто бы не взглянул дважды. Но стоило взглянуть внимательнее — и становилось ясно, что это только маска.

На ней был сидящий по фигуре тактический камуфляж. На ногах армейские черные берцы, а на голове — кепи с жестким козырьком.

Она выглядела человеком, который привык командовать и полностью адаптировался к войне, даже если шла без оружия в руках. И сразу становилось ясно, что характер у этой гостьи неслабый. Это была та самая лжесмотрительница с лжебазы отдыха, только теперь ей не нужны были ни парики, ни неловкие фразочки.

Метрах в двадцати от вертолетной площадки стояли двое охранников. Камуфляж попроще, автоматы через плечо — стволами вниз. Они следили за периметром, но краем глаза отмечали и каждое её движение.

Еще чуть дальше, возле домика, ждал Рихард. Женщина уверенным шагом подошла к нему. Ветер от вертолёта ещё гулял по площадке, трепал её хвост и кепи, но она будто не замечала этого.

— Добрый день, господин Рихард, — произнесла она.

— Здравствуйте, фрау Линда, — ответил он, обозначив лёгкий поклон головой, едва заметный, но выглядело это галантно. Он привык держать дистанцию, но не забывал про манеры.

— А вы, значит, и есть та самая знаменитая помощница Инженера? — губы Рихарда растянулись в улыбке.

— Не знаю, насколько я знаменитая, — улыбнулась в ответ Линда, — но то, что я его помощница — правда. Буду наблюдать со стороны за экспериментом.

— Я бы на вашем месте предпочёл трансляцию, — пожал плечами Рихард. — И вам, и господину Инженеру обеспечили бы картинку, без риска и надобности находиться в этой глуши.

— Всё же нет, — коротко, безапелляционно отозвалась она.

— Как угодно, — кивнул он. — Конечно, мне приятно, что такая прекрасная женщина будет скрашивать моё пребывание здесь. Но за чистоту эксперимента можете не переживать. Кормёжка у обеих групп одинаковая, условия равные, достойные. Теперь всё зависит от препарата.

Он чуть прищурился, замолчал на секунду, будто подбирая слова, и продолжил:

— Только вот я не знаю, чего ожидать от группы «А». С группой «Б» всё ясно. Там психопаты, убийцы, насильники. Им чужды сомнения, у них нет тормозов. Захотят — убьют, и моргнуть не успеешь. Для них мораль — пустой звук. Физически они, конечно, не дотягивают до элитных бойцов, но компенсируют это злобой и жестокостью, накопленной годами. Иногда решение нужно принять в один миг, без колебаний. Вот они как раз на это и способны. Их ведут животные инстинкты, а не человеческие чувства и эмоции.

Линда только улыбнулась.

— Господин Рихард, — сказала она, — я не только буду наблюдать. На мне ещё и безопасность, и логический исход предстоящего эксперимента.

Немец чуть напрягся, будто не расслышал.

— Исход? — переспросил он, слегка склонив голову. — В каком смысле?

— Неужели вы думаете, господин Рихард, что в этой схватке вообще могут быть победители? — произнесла Линда, глядя ему прямо в глаза.

— Как же… — Рихард развёл руками. — Инженер пообещал по пять миллионов рублей каждому.

— И как вы это себе представляете? — в голосе её теперь сквозила насмешка. — Допустим, победит группа «А». Что маловероятно, конечно. Ну-у… эти, на препаратах. Ну и что дальше? Их отпустить? Так?

— Вообще-то… — Рихард почесал подбородок. —