— Ты, как всегда, неотразима, — улыбнулся я, протягивая Надежде букет. Она улыбнулась и я едва не утонул в глазах цвета теплого шоколада. Склонившись, не отрывая взгляда, поцеловал ее руку с обручальным кольцом. Показалось, что между нами протянулась невидимая ниточка. Или не протянулась — она и была, просто стала явственнее.

— Мы уж и не надеялись, что ты придешь, но, кажется, новая должность сделала тебя посвободнее, — съязвила мачеха.

— Или его мотивирует счастливый брак, — улыбнулся отец.

— Ну, как у вас тут дела? — я окинул взглядом окружающих гостей.

— Грандиозный успех, как и предполагалось, — усмехнулась мачеха. — Ко мне уже подходили несколько дам с просьбой протолкнуть их заказы на более ранний срок, но — что делать, модельеру не разорваться, — она отсалютовала Надежде бокалом. — Ничего, чем больше ажиотаж, тем больше уважение к творцу, — добавила она, язвительно улыбаясь.

— Ана, Ана, не торопись, — послышался взволнованный голос, и между гостями выскочила девочка с двумя бантиками по бокам головы на коротких светлых волосах. Одета она была ярко и немного несуразно: в синюю блузку и цветастые розово-малиновые широкие шорты по колено. Она глянула на меня большими голубыми глазами и расплылась в улыбке.

— Лилиана, — удивился я, узнав дочку канцлера.

— Дяденька-полицейский! — обрадовалась она, — вы меня узнали. Здравствуйте!

Следом за девочкой показалась молодая дама в соломенной шляпке, которая придавала ей провинциальный вид.

— Ана, не сбегай от меня, — она поймала девочку за руку, а потом улыбнулась, так что стало понятно, что строгость ее напускная.

— Зашли поздравить вас со свадьбой, — из-за спины Лилианы показался ее отец, он выглядел на удивление расслабленным и довольным жизнью, даже помолодевшим, — и поздравляю с открытием своего дела. Знаете, моя невеста очень впечатлена вашим талантом, — склонил он голову в сторону Надежды.

Невеста, значит. После неудачного брака с «правильной» женщиной канцлер все же решил вступить в брак по любви. И, кажется, девушка уже сумела установить контакт с его дочерью, та уже не выглядела забитым «правильным» ребенком, а вела себя раскованно и одевалась как ей нравилось.

— Да, нам очень понравилось платье мисс Шароль, в котором она пришла на прием недавно, — затараторила девочка. — Я сразу сказала: если заказывать подвенечное платье, то только у этого модельера, а не у того скучного мистера Гофье, к которому ходила мама, — скривилась она.

Будущая мачеха ее покраснела, но не стала одергивать, даже погладила по коротким хвостикам.

— Буду рада, — улыбнулась Надежда.

— Какое непосредственное дитя. Кому-то повезет с истинной, — усмехнулась немного язвительно матушка. Это была в целом расхожая фраза, но, услышав об этом, Лилиана схватила отца за руку и глянула на него несчастными глазами. Тот приобнял ее за плечи, стараясь успокоить.

— Ани еще рано думать о таких вещах, — кривовато улыбаясь, пояснила ее будущая мачеха. — Мы не торопимся. И вообще, главное — ее выбор и ее собственные чувства.

Перебросившись еще несколькими вежливыми фразами, семейство канцлера отправилось дальше смотреть на выставленные на манекенах модели платьев. Когда они отошли, матушка удивленно покосилась на меня:

— Я что-то не так сказала?

Но я только поморщился и махнул рукой:

— Это личное.

— Сколько же проблем у вас из-за этих меток, — задумчиво произнесла Надежда, беря меня под руку. — Я счастлива, конечно, что Улессия нас благословила, но...

— На самом деле метки истинности — это дар, — вздохнул я тяжело, — они помогают встретить человека, подходящего тебе по всем параметрам, в том числе и магически, а это очень важно.

— Но вы же их скрываете, — сощурилась Надежда хитро.

Я вынужденно развел руками:

— Из-за ведьм, из-за того вреда, который могут причинить.

— Но это не спасает от всего. И вообще, куда проще было бы просто всем открыть свои метки, — отец скептически усмехнулся, услышав это утопическую идею. — Если не доверяете друг другу, сделать это через специальную службу, как сейчас некоторые заверяют их у нотариуса, — продолжила более реалистично Надежда. — Вообще, метки хорошо бы внимательно изучить. Вот с чего вы вообще взяли, что они уникальны и что одинаковые только у двоих человек во всем мире?

— А как? — опешил я.

— Вот, например, в нашем мире для поиска преступников используют отпечатки пальцев, — она подняла руку. — Созданы большие картотеки данных, их сличают с помощью специальных технологий... но фактически та идея, что они действительно уникальны — всего лишь гипотеза. Никто не взял отпечатки пальцев у всех людей всего мира, чтобы проверить ее. И теоретически возможно, что у кого-то они совпадут. Так что теоретически можно было бы предположить, что и метки могут быть одинаковые не у двух человек, а, скажем, у шестерых — просто двое из них встретились.

— Но это же воля Богини, — растерянно произнесла матушка.

— А воля Богини, как известно, неисповедима, — хмыкнула Надежда. — И лучше бы ее изучить внимательнее. Правильно было бы как раз на основе храмов Улессии составлять картотеку меток всех людей в стране, раз сами вы их скрываете во избежание подделок. Жрицам-то можно доверить эту тайну, взять с нанятых работников магические клятвы и так далее. И они могли бы находить пары куда быстрее и эффективнее, чем ожидать совпадений в жизни. Люди иногда проходят мимо истинных, не замечая этого, — она красноречиво глянула на Ненси, которая неподалеку стояла и болтала с доктором Ормсом, которого привела в качестве сопровождающего. Их отношения стремительно развивались и вскоре, по словам Надежды, можно было ожидать предложения. — Разве эта идея не является следованием воле Улессии? Разве не для того она наделяет людей метками, чтобы они находили пары, а не тыкались, как слепые котята? А заодно метки истинности можно было бы изучить: насколько они действительно уникальны, изменяются ли с течением жизни и так далее. Уверена, Натан бы с удовольствием в этом разобрался.

— Весьма интересные размышления, — неожиданно за нашими спинами послышался голос канцлера, который неслышно приблизился к нам. Надежда удивленно ойкнула. — Весьма, — задумчиво повторил он, смерив нас взглядом, извинился и вернулся к своим дама.

— Что-то заболталась я о судьбах мира, а я ведь простая швея, — пробормотала Надежда, чуть покраснев.