Я зло скрипнул зубами. Сколько можно ждать? Разве не очевидно, что это срочный вопрос?!

Правду ли сказала эта полубезумная старуха-соседка преступницы или это ее фантазии пополам с воспоминаниями о далеком прошлом?

Что связывает Натана и эту неизвестную мисс Дьягви?

«В какой академии училась мисс Дьягви? Не в той же, которую закончил мистер Лурен?»

Когда поезд наконец-то остановился на перроне, я первый спрыгнул на землю и едва не пробежал мимо встречающего меня Джонса, остановился только потому что сообразил, что он точно на магомобиле.

— Все, как вы и предполагали, — принялся немедленно отчитываться он. — Они учились в одной академии, хоть и на разных курсах. Случай был громкий, удалось найти свидетелей того дела и все разузнать. Мисс Дьягви объявила себя истинной некоего Уильяма Вакенроуза, сына богатого промышленника, и тот ответил на ее чувства. Свадьба была скорой и скандальной — во время ритуала в храме Улессии у обоих пропали метки, а с жениха спал приворот. Все узнали, что мисс Дьягви прибегла к запрещенной магии. Муж немедленно с ней развелся. Ее допрашивали, пытаясь вызнать имя ведьмы, но она так и не созналась. Полиция предположила, что ведьма взяла с нее клятву о неразглашении. Из академии девушку вскоре отчислили, ее травили однокурсники и появились проблемы с контролем магии. Она утверждала, что это кара Улессии, а преподаватели были уверены, что это из-за стресса, но в любом случае ее сила стала опасна для окружающих, а обучение невозможно. Родные тоже от нее отказались.

— Связь с Натаном нашли?

— Он был заподозрен в соучастии. У него ведь были способности к ментальной магии, он мог сделать иллюзию метки и приворот. Он отрицал, доказательств не нашлось, но подозрения все равно остались. Из-за этого в академии он стал изгоем, но сумел доучиться.

Я задумчиво кивал на каждую его фразу. Точно, Натан ведь мне это рассказывал.

— Я не понимаю, — продолжил Джонс, — почему он приходил в дом этой женщины, которая уже испортила ему жизнь? Нужно было сразу обратиться в полицию!

— И регулярно заходил в ее кафе, — добавил я. — А еще утверждал, что уже нашел свою истинную, просто они почему-то не могут быть вместе.

Джонс остановился, как вкопанный, рот его сложился в удивленное «О». Ну, да, самый страшный ужас каждого полицейского — узнать свою истинную в преступнице. Хоть и считается, что истинные всегда соответствуют друг другу характерами, но истории ведь бывают разными.

— Мы должны понять, где она прячется и как к ней попал Похититель душ, — зло глянув на затормозившего подчиненного, заявил я. Тот встрепенулся и поспешил вперед, к магомобилю.

— И еще одно, — добавил он, садясь на место. — Тот список, который мы составили в библиотеке, список тех, кто интересовался темой истинности...

— Что с ним? — нахмурился я. Вроде бы по итогу оказалось, что только Натан интересовался этой темой в последнее время, но до начала похищений.

— Среди интересовавшихся было имя Памелы Дьягви. Но она делала это много лет назад, поэтому мы отбросили эти данные как нерелевантные. Кто же знал...

— Бездари, — рыкнул я зло. — Заводи скорее. Едем к дому мистера и миссис Дьягви, только они могут знать, где их спряталась дочь.

— Но они отказались от сотрудничества.

— Пусть скажут это, глядя мне в глаза, — жестко усмехнулся я.

Глава 118

Надежда

— Я не понимаю, мистер Лурен, что произошло? Где мы? Почему? Кто это сделал с нами? И как долго вы здесь? — забросала я мага вопросами. — Что это за кандалы на вас? — я коснулась его запястья, и мужчина отдернул руку, будто стыдясь.

— Это антимагический браслет, — ответил он на самый последний вопрос и завис, явно, не зная, с чего начать.

— Расскажите все с самого начала, — попросила я. — Как вы здесь оказались? И кто такая «она»?

— Памела, — выдохнул мужчина с тяжелым вздохом и посмотрел на меня каким-то больным взглядом. — Памела Дьягви моя истинная.

Мне это было не понять, но я видела, как для окружающих была важна истинность, поэтому мне стало даже не по себе от этого признания — кто знает, на что Натан пойдет в попытке защитить свою любимую?

Кажется, не заметив моей настороженности, он продолжил свой рассказ, задумчиво глядя куда-то в пустоту:

— Она понравилась мне с первого взгляда. Я тогда только поступил в академию на лекарский факультет, и в первый день мы столкнулись. Она уронила какие-то важные бумаги, которые несла, а я застыл столбом и даже не извинился. Я был просто поражен, мне показалось, что я видел ее во снах, только не помнил этого прежде. Она ругалась на меня, а я глупо улыбался. Я... влюбился, — он растерянно улыбнулся. — Но она была зла на меня и не воспринимала всерьез. Два года я бегал за ней как собачонка, пытался по-детски привлечь внимание, но мог добиться лишь раздражения и настороженности. Она была старше, помогала профессорам, практиковалась в исцелении, она была очень талантлива и подавала большие надежды. А я... я едва прошел по нижней планке по уровню исцеляющей магии, а ментальное направление тогда не было так хорошо развито, оно шло только факультативом. Я учился плохо, не имел богатых родителей и связей, был чудаком-менталистом со странными интересами. Но я считал, что истинность все расставит по своим местам и верил, что мы будем вместе.

На бледном исхудавшем лице Натана появилась блеклая улыбка, но тут же исчезла, когда он продолжил свой рассказ:

— А потом я узнал о том, что она нашла своего истинного. Я был поражен, я хотел ей признаться, подумал, что ошибся, запутался. По кампусу ходили слухи, что у нее метка на правой руке выше локтя, как у меня, вроде бы кто-то из девчонок видел... но оказалось, что все не так. Я был вне себя от горя, забросил учебу, и в тот день пробрался в храм вместе с участниками церемонии. Внушил кому-то, что я приглашен. Я хотел все увидеть своими глазами, мне казалось, что меня отпустит, когда я удостоверюсь, что она