С трудом приподнявшись на четвереньки, я попросила девочку немного отойти. И принялась собирать всю оставшуюся ману, подготавливая тело к тому, чтобы слиться со стихией и вспоминала о прошлом опыте…

И поначалу все шло хорошо: по всему телу распространилось приятное тепло, а пламя, охватившее меня целиком, меняло свои цвета по мере возрастания мощи заклинания.

Вот только в этот раз со мной не было Симона. А вместе с ним не было и той непоколебимой уверенности, как в тот раз. И силы были явно не те. А еще боль и страх… А что, если не получится?..

Я застряла на темно-синем пламени, никак не переходя на фиолетовое, но не это было главной проблемой. Что-то было не так…

Вскоре тепло во всем теле сменилось неприятным жжением, которое становилось все хуже с каждой секундой. Совсем скоро боль стала просто невыносимой. Я вопила во всю глотку, но даже не была уверена, что слышала свой крик.

Мне казалось, что я сойду с ума! Однако остановиться я тоже не могла: пламя меня не отпускало. Оно не подчинялось мне. Пожирало меня живьем!

Жуткий страх и боль не позволяли даже ни о чем думать, кроме одного: «лишь бы это все закончилось!»

Я облажалась. А хуже всего то, что из-за меня и Симон тоже…

Вдруг все прекратилось. Боль наконец отступила. Пламя ослабло, а затем и вовсе погасло, полностью истощив мои силы.

Я с трудом вдохнула горячий воздух и только тогда смогла открыть глаза.

Прямо передо мной стояла Катя, а на ее залитом слезами лице замерло выражение полнейшего сосредоточения. Руки девочки были все еще вытянуты вперед — это она меня спасла! Всю ману вместе с чуть не стоившим мне жизни заклинанием она смогла поглотить целиком! Вот только ее руки… Огонь сжег маленькие ладошки до самого мяса!

— Прости меня! Прости, пожалуйста! Я не справилась…

Никакие слова не помогут мне извиниться и отблагодарить девочку.

— СТОЙ!

Мои оправдания прервал крик Оли. Она почему-то поднималась с колен, а по ее лицу стекала тонкая струйка крови. Пленник! Он с поразительной скоростью скакал на своей здоровой ноге, стараясь побыстрее скрыться за деревьями. Вот же сволочь! Пока Громова отвлеклась на меня и мои крики, он, видимо, огрел ее чем-то по голове…

Удирающий смотритель немного замедлился, поднимая что-то в руках над своей головой. Он не должен уйти — Оля движется намного быстрее! Вот только остановить ее от убийства пленника отсюда я уже не смогу. Да и уже не уверена, что хочу…

Но прежде чем первые ледяные снаряды Громовой наконец настигли беглеца, устройство в его руках все же сработало. И тогда нам оставалось лишь смотреть на то, как над лесом и нашими головами вновь поднимается ярко красный сигнальный огонь…

Глава 4

Интерлюдия: Анна Огнева.

У меня опускались руки.

В прошлый раз, когда над нашими головами загорелась сигнальная ракета, Симон велел бежать, оставшись прикрывать отступление… Бежать следовало и сейчас, причем как можно скорее, вот только я даже подняться самостоятельно не могу!

А ведь оба раза ракета взлетала в небо по лично моей вине!

От этих мыслей опускались руки. Я полностью провалилась…

И как нам теперь уйти от преследования? После бессонной ночи, погони и драки, которую мы чуть не проиграли, нам необходим не просто отдых, а еще и хороший целитель!

Катя упала рядом со мной на колени, со слезами на глазах глядя на свои обожженные кисти — очередной мой провал! Сил на то, чтобы придумать хоть какой-то выход из этой ситуации у меня уже не оставалось. Мы изранены, а вокруг лежат трупы смотрителей… Какими бы они не были гнилыми людьми, но все равно являлись служителями Закона. Да даже и без этого: убийство — это страшное преступление! Мы всю жизнь теперь проведем в тюрьме! Если не попадем под самосуд раньше…

Однако пока мы с Катей выпали из реальности, Оля продолжала действовать.

Это было понятно по сначала заметно усилившимся истошным воплям сбежавшего парня, а затем их резкому прекращению… Она снова убила одного из них!

Исцарапанная и измазанная грязью, вся в крови (по большей части чужой) Громова вернулась к нам.

— Убийца! Не подходи! — я никак не смогла бы сейчас с ней бороться, но и смолчать тоже не могла. Что бы дальше не случилось, но нам точно не нужна рядом эта хладнокровная и жестокая тв…

На краткий миг Оля остановилась, а на ее лице появилось изумление. А затем она все равно подошла, только уже не обращала внимания на мои слова, будто и вовсе их не слышала, как бы я ее не называла.

Громова остудила девочке руки и создала для нее немного снега, чтобы хоть как-то облегчить жуткое жжение.

— Нужно добраться до озера, — Оля повторила одно простое указание, которое нам надо было выполнить любой ценой. Будто она не видела, что мы уже провалились. У нее вообще эмоции есть?

Но на Катю это подействовало. Девочка поднялась на ноги. Плакать от боли она не перестала, но позвала перепуганного Гюнтера и велела ему залезть к ней на спину. При этом все время оглядывала лес вокруг, используя свое магическое зрение.

И гораздо раньше, чем хотелось бы, она вдруг что-то заметила.

— Идут…

Этой простой фразы было достаточно…

— Бегите к озеру! Я постараюсь выиграть немного времени!

Как бы мне не хотелось оставлять девочку с Громовой, но выбора у меня, похоже, все равно не было. Я даже подняться не смогу, голова идет кругом, сил совсем не осталось, маны тоже… Я бесполезна. Но, может, хоть отвлеку смотрителей и направлю их по ложному следу. Не похоже, что Оля, как бы она себя не вела, хотела хоть сколько-нибудь навредить Кате. А когда они все же доберутся до озера, то Симона рядом не будет, а у аватаров есть конкретный приказ на счет Громовой…

Воспоминание о Симоне обожгло меня чувством вины. Я ведь рискую не только собой. Он, конечно, хотел бы, чтобы хоть Катя спаслась, но осознание того, что я гублю его вместе с собой… Нет, мне нужно выжить, любой ценой!

В этот момент я ощутила холод. Громова закрыла ледяной коркой мои раны на бедре и плече, а затем вдруг схватила меня…

Я пыталась оттолкнуть ее, но мои силы совершенно иссякли, а в глазах потемнело от одной лишь попытки. Я слишком ослабла.