Я привык быть честным перед самим собой, так что сходу признался себе, что рад заминке. Лучше выплеснуть пар, исторгнуть из себя ненависть — чем смотреть на детские маленькие трупы.

Чем дальше, тем меньше я верю в счастливый исход. А потому рад оттянуть неизбежное.

Милу я выпустил сразу, коротко бросив:

— Не вмешивайся!

Надеюсь, ушами она хлопать не будет. Не хватало ещё, чтобы её какой-нибудь урод прикончил, пока я занят.

Когда до сшибки осталось меньше секунды, зомби подпрыгнул вверх. Мощно, будто кузнечик. Разом пролетел метра четыре, собираясь обрушиться на меня всем своим немалым весом. И вцепиться огромными лапищами и зубастой пастью — тоже, кстати, похожей на мухоловку.

Я вильнул в сторону — и с силой ударил.

Руки сопротивления практически не ощутили. Туша пронеслась мимо меня и на грядку, где я был мгновение назад, свалилась двумя неровными половинками.

Да! Секира — вещь. Коты меня уже во второй раз снабжают отличным лутом.

Я рванул назад. Нижняя часть твари попыталась ударить меня ногами. Как только поняла, куда бить — чёрт его знает. Я взмахнул навстречу секирой — и когтистые ступни срезало, будто скальпелем.

Отскочил от взмаха длинной рукой, ударил в ответ — и наземь улетела ещё одна конечность. Широкое лезвие и длинная рукоять решают, ничего не скажешь.

Отрубив зомбаку последнюю руку, я оглянулся на Милу. Кошка ждала меня с кинжалами в руках, прижавшись к самой земле и затравленно оглядываясь.

С ней потом придётся поработать, чтобы с психикой ничего нехорошего не случилось. Мало того, что её дом уничтожают. Да, не самый лучший, принёсший ей кучу страданий и лишивший семьи — а всё равно дом. Маленький изолированный мир, кроме которого она ничего больше не видела до недавних пор. Так Мила сейчас ещё и практически беспомощна. Драться не сможет. Даже самой передвигаться ей будет непросто.

Потеря контроля — это отвратительно.

То, что она не впала в истерику, уже победа. Как никак, а она ещё подросток. Самая младшая в нашем отряде. Надеюсь — ненадолго.

А с ПТСР и флешбеками мы будем разбираться потом. Главное пока — вывезти всё это дерьмо, спасти всех, кого можно спасти — и выйти из ситуации с плюсами. Какой бы мерзкой она ни была.

— Идём.

Перед сараем валялись две опрокинутых корзинки, из которых вывалились овощи. Или, скорее, корнеплоды. Что-то похожее одновременно на имбирь и редьку. Внутри царила тишина.

Твою мать!

Внутри было сумрачно, но тело я увидел сразу.

Кошачье.

Ещё один порванный тварями крестьянин. Всё в крови, она даже на низком потолке — но больше в сарае никого не было. Проглядеть я не мог — там негде спрятаться. Четыре стены, усыпанный соломой пол, и всё.

— Дальше!

Ещё одна сарайка, в ней, похоже, склад. Я пронёсся по нему, расшвыривая мешки, ящики, сельхозинвентарь — пусто.

Ладно, надежда пока есть. Либо детей увели к центру, где сейчас собрались все выжившие, либо — они в третьем здании. Это как с котом Шрёдингера. Пока я не увидел тела, они не мертвы и есть смысл бороться дальше.

Третий сарай встретил меня запертой дверью. Запертой изнутри.

— Эй, внутри! — рявкнул я. Наверное, таким голосом в обычных обстоятельствах можно напугать детей, но на фоне всего остального, что творится вокруг — это мелочь. Что им ор какого-то мужика после похищения котами, рабства и нападения зомби. Ещё и русской речи обрадоваться должны после мяуканья мийю. — Я выбиваю дверь!

Выждал пару секунд, чтобы наверняка. Зашибить ребятишек мне не хотелось. И, кажется, услышал внутри сдавленный писк. Будто… Будто собака заскулила? Только, чувствую, вообще не собака.

Да, это точно ребёнок. И, похоже, ему не дали ничего сказать, зажав рот. С двумя маленькими рабами внутри их рабовладелец.

Ладно. Будет дурить — ему же хуже.

Дверь с оглушительным треском я вынес одним ударом ноги. На меня полными офигевания глазами уставился молодой чёрный кот. Когда он увидел Милу у меня подмышкой, глаза вовсе чуть из орбит не вывалились. Хоть сейчас эту морду в смешную нарезку котиков на ютуб заливай.

Нарезка котиков… Это я могу, да.

Он держал на руках мальчика лет пяти — и реально зажимал ему рот своей волосатой лапой рот. Ребёнок брыкал ногами и едва слышно что-то мычал. Второго ребенка я вовсе не видел. Спрятался? Тут, в отличии от первых двух сараев, большая часть пространства копной сена занята. Зарывайся не хочу.

— Рыжая? — удивлённо мяукнул кот.

Через миг ему на голову с громким стуком опустилась деревянная лопата. Кот обмяк, я рванул вперёд и подхватил офигевшего мальчишку.

Нет, вырубил мийю не второй ребёнок. Это, если я правильно понял Милу, должна быть совсем маленькая девочка.

С лопатой в руках стоял седой с ног до головы кот. Такой старый, что кажется — чихни на него, и развалится.

— Безумец, — бросила Мила коротко.

По интонации стало ясно, что это не просто характеристика — это имя. И, надо сказать, оно древнему коту подходило.

А по Матвею (это который космонавт, если вы не помните) тем временем вышел отдельный полностью самостоятельный цикл. https://author.today/work/476062

Глава 26

Сказки про небо

— Убегает! Он бежит!

После крика Мэй Лена впала в ступор. Всё-таки, не готова она ещё к таким потрясениям. Это Никита может действовать в любой ситуации. Она — нет, слишком быстро всё меняется в бою, слишком много всего произошло за короткое время. Сил переключаться просто нет.

Горящий зомби выскочил из дымного облака и припустил через грядки в сторону реки. Потушить огонь хочет? Совсем сбежать? Мэй успела выстрелить из арбалета, она даже в спину твари попала — но толку от этого не было.

Мозг Лены пронзило понимание: если зомби убежит, он всё передаст хозяину. Где они,