– Совершенно верно, – подтвердил его слова маг-хранитель. – На плоскости раздела слоёв брамфатуры действует процесс интенсивного перехода потенциальной энергии в кинетическую. Для придания ускорения переносу материального объекта. Переход энергии сопровождается отбором теплоты у материальных объектов. Ну как при эндотермической реакции в химии… Я не слишком сложно изъясняюсь?

– Ничего, – сказал Квентин. – Некоторые термины у нас звучат по-другому, но суть я улавливаю.

– У вас техническое образование, господин де Грие?

– Горный инженер и инженер металлургических производств.

– О! Снимаю шляпу! – Вайс в самом деле приподнял головной убор, хотя понимал, что в темноте его движение никто не увидит. – Коллега. Я тоже горный инженер… По основной профессии, а маг – это уже благоприобретённое с возрастом. Кстати, о магии…

Вальдемар сосредоточился. Сила, что называется, бурлила вокруг. Собирай да используй. Это ещё один аргумент в пользу того, что оказался он в родном слое. Мир, связанный с волшебником незримыми узами, обычно воздаёт ему доступной по максимуму Силой.

Щелчком пальцев Вайс запустил «светлячок», не уступающий стоваттной лампе накаливания по мощи. От неожиданности зажмурились все. В том числе и сам маг-хранитель. Обвыкшись с ярким светом, оглядел спутников, а заодно и место, где они оказались.

Подвал. Вне всяких сомнений, подвал жилого дома в так называемом частном секторе. Только хозяева не спускались сюда уже несколько лет, о чём свидетельствовала густая паутина на банках с соленьями и вареньем, толстый слой пыли на полках, кое-где украшенный микротерриконами земли, просыпавшейся с потолка. Так бывает при сильном сотрясении поверхности. Толстые брусья, уложенные поверх ямы, слегка разошлись, и в образовавшиеся щели сыплется сухой суглинок ржаво-бурого цвета. А от чего может возникнуть сотрясение?

Словно в ответ на мысли волшебника послышался отдалённый грохот. Стены и потолок задрожали. Кусочки суглинка забарабанили по широкополой шляпе Вальдемара.

– Плюсы, – прислушавшись, сказал Саша.

– Да, несомненно, – кивнул Вайс.

– Думаю, мы где-то на «Первой площадке».

– Или на Абакумова.

– Или на Трудовских.

Ансельм с Квентином смотрели на них удивлённо и настороженно. Обилие незнакомых слов пугало.

– Это районы Донецка, господа, – улыбнулся Вайс. – Те из них, куда враги чаше всего метят из своих пушек.

– Донецка?! – в один голос воскликнули Квентин и Ансельм. – Так вы из Донецка?

– Откуда вы знаете о Донецке? – теперь настал черёд Вайса удивляться. Он с огромным усилием воли удержал глаза, так и норовившие вылезти из орбит и стать по размеру больше, чем стёкла очков.

– Вы не поверите, это очень странная история… – начал было Ансельм, но Квентин безжалостно прервал его:

– У нас сейчас вся жизнь – странная история. Однажды, приблизительно три месяца назад, на нас напали демоны. Это было в городе Кантовьехо, на севере Империи… Впрочем, не важно. На нас в переулке напали демоны. Мы спрятались в подвале. Вначале было очень страшно, потом стало холодно. Потом оказалось, что подвал завален и нас откопали люди в одежде как у вашего спутника, – Квентин кивнул на Сашу. – Они нас забрали… Сейчас вспомню слово…

– В располагу, – подсказал Ансельм.

– Точно! Накормили нас кулешом. Рассказывали о Донецке, о вашей войне.

– Донецк – удивительный город, – снова вмешался де Турье. – Здесь живут удивительные люди. Это какой-то сплав спокойной уверенности, отваги и чести!

– Мне кажется, вы слегка перебарщиваете, – усмехнулся в усы Вайс. – Дончане – люди неплохие, но от идеала всё же далеки.

– А где он есть, идеал этот?

– Где-то наверняка есть. Ведь не зря его придумали. Или описали словами, что, в сущности, одно и то же. А как долго вы пробыли у ополченцев?

– Увы… – развёл руками Квентин. – Едва смерклось, появилась Аделина, всех усыпила, а нас перенесла обратно, в наш мир.

– После этого она и уговорила меня написать венок сонетов, – дополнил Ансельм. – Зачем? Ума не приложу.

– Уговорила, значит, умеет уговаривать, – снова усмехнулся Вайс. – Аделина – это та самая прекрасная дама из первого сонета? – Он процитировал по памяти:

– И все они воплощены в словах

По повелению одной прекрасной дамы.

– Да, конечно! А потом она…

– Я предлагаю, – маг-хранитель вознёс палец к потолку, – вначале выбраться отсюда, а потом продолжить разговор в более комфортных условиях.

– А я бы что-нибудь съел, – добавил Саша. – Например, барана, зажаренного целиком!

– Подарить ему барана! – хмыкнул Вайс. – Он изрядно пошутил. Но я тоже голодный. И гостей нашего города накормить не помешает. А потом уже вдоволь поболтаем о поэзии. Саша, ты сможешь вылезти наружу?

Охотник на нечисть подпрыгнул, стукнул кулаком в закрытую ляду.

– Если её открыть, вылезу легко. Тут не высоко. А как её открыть?

– Смотрите и учитесь, молодой человек! – Маг собрал между ладонями воздух – благо, в родном мире с использованием Силы не возникало никаких трудов – скатал из него шар размером с волейбольный мяч и резко подбросил. – Вот так!

Тяжёлая ляда, закрывавшая вход, с грохотом отлетела, сорвавшись с петель. В погреб устремились ручейки песка, битой штукатурки и суглинка. Вайс брезгливо посторонился, чтобы не измарать любимое пальто.

– Что у нас там? Ночь? Утро? Вечер?

В сером небе бежали тёмные облака. Света хватало, чтобы различить ветви пирамидальных тополей. Где-то высоко моргал красный огонёк беспилотника.

– Думаю, часов пять-шесть вечера, – предположил Саша, опять подпрыгивая.

Он вцепился пальцами в край проёма, подтянулся и без особых усилий оказался снаружи.

– О! Да здесь лестница! Сейчас я её спущу! – послышался его бодрый голос.

Послышалось шуршание, снова посыпался мусор. Деревянная, видавшая виды лестница – краска давно облупилась, перекладины шатаются – опустилась в погреб.

– Господа! – пригласил Вайс.

Поэты, опасливо хватаясь за более-менее крепкие продольные части конструкции, поднялись наверх. Погасив «светлячок», маг последовал за ними.

Они стояли посреди развалин.

Когда-то здесь был небольшой дом – самый обычный для послевоенного жителя города Сталино. После той страшной войны, которая была названа Великой Отечественной, а не нынешней. Тогда не старались особо расширять жилплощадь. Страна восстанавливалась после оккупации. Донбасс поднимали из руин. Когда тут думать о личном благополучии и удобствах? Две-три небольшие комнаты, коридор, кухня да веранда, приспособленная потом для хранения всякого барахла. Иногда на земельном участке строили летнюю кухню, чтобы в жару не топить в доме печь. Позже, когда государство начало обеспечивать инвалидов войны автомобилями «Запорожец», могли рядом возвести гараж с воротами из листовой стали.

Так и жили, работали, растили детей, отправляли их на учёбу. Дети возвращались с дипломами… Или не возвращались, но это уже другая история. Вернувшиеся дети могла перестроить родительский дом, добавить комнат или даже второй этаж. Сюда