Торс шёл позади, молчаливый как всегда. Его тяжёлые шаги отдавались глухим стуком. Верзила был надёжным тылом — если что, разнесёт полдеревни голыми руками.

Ульрих плёлся в хвосте, постоянно ворча. Старик был раздражён. Привык к постоянной борьбе, к адреналину. К тому, что каждый шаг может быть последним. Здесь же… слишком спокойно.

— Это ненормально, — бурчал он, перешагивая через корягу. — Где монстры? Где опасность? Какого хрена мы не сражаемся за свою жизнь каждые пять минут?

Он был прав. Для всех нас это было непривычно. В любой другой терре давно бы уже отбивались от каких-нибудь тварей. А здесь — идиллия и покой.

Братья вели нас тайными тропами. Мы не встретили ни одного человека за все пять дней. Только животные. Обычные — зайцы, олени, белки. Никакой агрессии. Даже на нас не обращали внимания. Словно человек для них был не хищником, а просто частью пейзажа.

Зато мы с едой проблем не было. Охотились легко — дичь буквально сама шла в руки. Стрелять из лука? Забудь. Просто замри, и через минуту какой-нибудь упитанный кролик подойдёт к твоим ногам.

Вода в ручьях кристально чистая, вкусная. Без намёка на ту дрянь, которую обычно приходилось пить в путешествиях. Словно специально очищенная для нас.

На третий день Ульрих психанул. Увидел яркую птицу с разноцветными перьями — оранжевыми, синими, зелёными. Красивая, как картинка. Она сидела на ветке и выводила трели, от которых зубы сводило.

— Свали отсюда! — рявкнул старик и бросил в неё камень. — Сука пернатая, итак на душе кошки скребут, а ты тут поёшь тварь! Чтобы тебя сожрали и потом высрали!

Птица вспорхнула, но вместо того, чтобы улететь, сделала круг… и села Ульриху на голову. Прямо на седую макушку. И продолжила петь.

— Да твою мать! — взревел стратег, пытаясь сбить её руками. — Я тебя убью тварь! — визжал он.

Мы ржали как кони. Лок согнулся пополам, держась за живот. Даже Торс позволил себе улыбку — редкое зрелище.

Птица порхала вокруг Ульриха, словно дразня его. Садилась то на плечо, то снова на голову. Казалось, ей нравилась эта игра.

— Ненавижу эту терру! — вопил старик, размахивая руками как мельница. — Ненавижу эти сраные леса! Ненавижу этих сраных птиц!

В конце концов она улетела, а стратег полчаса матерился на семи языках. Некоторые выражения я даже записал бы. Такого изощрённого мата давно не слышал.

На четвёртый день решил поймать рыбу в прозрачном ручье, что пересекал нашу тропу. Вода была настолько чистой, что виднелось каждую песчинку на дне. Рыба — серебристая, с голубоватым отливом. Они плавали целыми стаями.

Зашёл по колено в воду, приготовился. Годы практики. Неподвижность, концентрация, выжидание… И тут случилось невероятное. Рыба сама поплыла к моим рукам. Серебристая, блестящая, размером с предплечье. Практически запрыгнула в ладони.

— Что за чертовщина? — пробормотал я, разглядывая добычу. — Это точно рыба, а не самоубийца?

Лок и Торс не удивились. Для них это было нормой. Они выросли здесь, привыкли к такому поведению животных. А вот мы с Ульрихом чувствовали себя в какой-то извращённой сказке.

Словно тебя похитили. Нацепили платье принцессы, а ещё комната вся розовая и пушистая. Передёрнул плечами.

Вечером четвёртого дня разбили лагерь на небольшой поляне. Огонь трещал, от пламени исходило приятное тепло. Я разделывал пойманную рыбу, готовил ужин. Ульрих точил меч, бормоча что-то под нос. Братья тихо переговаривались в стороне.

Торс отошёл собрать хвороста и случайно наступил на поляну с необычными цветами — маленькими, белыми, похожими на звёздочки. Они тут же начали светиться мягким голубым светом. Словно отвечали на его прикосновение.

— Корни Тьмы, — произнёс Лок, глядя на светящиеся цветы. — Редкий вид. Из них делают сильные зелья для восстановления магии.

— Корни Тьмы? — я поднял бровь. — Странное название для таких… милых цветов.

— Это они сейчас милые, — хмыкнул блондин. — А если случится гроза, они превратятся в ядовитые ловушки. Могут убить лошадь за минуту.

Вот оно что. Не всё так безобидно в этом сказочном лесу. Есть и тут свои опасности. Просто они не так очевидны, как в других террах. И от этого ещё хуже.

— Марк, — позвал меня Лок, когда мы сидели у костра после ужина. — Что думаешь о нашей терре?

Посмотрел на звёздное небо. Здесь даже звёзды казались ярче и ближе. Мерцали, переливались всеми цветами радуги. Ещё одна странность этого мира.

— Здесь что-то не так, — ответил я, подбирая слова. — Слишком идеально. Слишком… сказочно. Я не верю в сказки, Лок. За ними всегда скрывается что-то тёмное.

Блондин кивнул, пристально глядя на огонь. Пламя отражалось в его глазах, придавая им зловещий вид.

— Ты прав. Тьма здесь есть. Просто она… иная. Не такая очевидная, как в других террах.

Это дико напрягало. То чему меня учили… Тут не работает. Я знаю как выглядит враг, я знаю что делать когда задница. Но меня не училивы выживать в долбанной извращённой сказке.

Сознание притупляется, ты перестаёшь видеть и чувствовать угрозы. А они замаскированы. И раз и тебя уже нет. Уже заметил за собой это. Постоянно отдёргивал.

Заставлял прислушиваться, быть начеку, искать врага, даже если его нет. Но это дико утомляло. Обманывать мозг и ощущения. Впервые меня так выматывала дорога.

На пятый день мы вышли к опушке леса. Деревья здесь редели, уступая место высокой траве и полевым цветам. Вдали виднелись крыши домов. Первое человеческое поселение в десятой терре.

— Пришли, — сказал Торс, останавливаясь на краю леса.

Я вгляделся в долину. Деревня выглядела мирной, приветливой. Яркие крыши, аккуратные домики, дымки из труб. Никаких стен, никакой охраны.

— Сказочная терра, — пробормотал Ульрих с отвращением. — Просто чудо-терра.

— Может и так, — ответил я. — Но помни, что сказки бывают разные. И не все заканчиваются счастливо.

Мы начали спускаться к деревне. Интересно, какие сюрпризы она приготовила для нас?

Никакого забора. Никакой охраны. Никаких защитных барьеров.

В каждой мире, где я бывал, населённые пункты были окружены высокими стенами. Частоколом из брёвен, каменной кладкой, магическими щитами — чем угодно, но защита была обязательна. Иначе не выжить.

А здесь? Деревня лежала перед нами открытая, беззащитная. Приглашая войти. Дома деревянные, одноэтажные. Яркие, словно нарисованные ребёнком — стены расписаны цветочными узорами, крыши покрыты разноцветной черепицей.

Вошли в