И Тайга ожила, взрываясь беспорядочным огнем и сердитой пульсацией боевой магии. То ли зубовская армия умела ходить по лесу почти беззвучно, то ли старик прикрыл своих людей каким-то хитрым заклинанием — они появились куда ближе, чем я ожидал. Метров на пятьдесят, а то на всю сотню: только что за рекой никого не было — а через мгновение среди деревьев вдалеке уже мелькали тени и сверкали вспышки выстрелов.

— Полагаю, нам лучше отойти за стену, — вздохнул Горчаков. — От шальной пули магия не спасет.

Я не стал спорить, и мы направились к частоколу, слушая, как за пальба за спиной становится все громче. И ближе — в схватку вступили бойцы, засевшие в блиндажах. Я не надеялся, что они сумеют остановить зубовское воинство, но под защитой бревен и толстого слоя мерзлой земли несколько стрелков стоило целого взвода.

И кто бы ни командовал гриднями за рекой, свое дело он явно знал. И терять людей без надобности не собирался: наступление изрядно замедлилось, и никто не лез на рожон. Бойцы Зубова залегли и теперь понемногу подползали, лишь изредка огрызаясь огнем из штуцеров.

— Боятся, гады, — усмехнулся Горчаков. — Как тетерева в снег попадали.

— Ненадолго. — Я со вздохом поправил ножны с Разлучником и направился к северной стене. — Но этой стороны штурмовать в любом случае не будут. Только дурак отправит людей вброд через реку в такой мороз. Особенно когда крепость защищает Одаренный с аспектом Льда.

— У них тоже есть Одаренные. — Горчаков поморщился. — Даже удивительно, что они еще не…

Последние слова старика утонули в жутком грохоте, раздавшемся сверху. «Гнездо», где сидели Седой с Николаем, разлетелось на части, засыпая крепость щепками и обломками досок. Кто-то из столичных гостей — а может, и сам старик Зубов — заметил сооружение и без лишний раздумий залепил в него то ли Молнией, то ли Зарницей.

Вот только никого внутри уже не было: я еще час назад приказал снайперам уходить после первых же выстрелов. Две фигуры скользнули на веревках вниз по стволу и теперь бежали, чтобы занять позиции на крышах срубов.

— Кажется, началось. — Горчаков указал рукой на север — туда, где в нескольких сотнях метров за частоколом уже гремели выстрелы. — Если так пойдет и дальше, тебе все же придется задействовать свое… секретное оружие.

— Почему бы и нет. — Я пожал плечами. — Заодно проверю, на что на самом деле способна эта штуковина.

— Я только одно не пойму, Игорь. — Горчаков прищурился. — Для волота нужен большой жив-камень, а мы таких не находили. Или тебе все-таки удалось?..

— Нет, Ольгерд Святославович. Не удалось. И не находили, — вздохнул я. — Но один нужный камень у меня все-таки есть.

* * *

— Осторожнее, ваше сиятельство. — Плечистый боец в каске открыл дверь внедорожника снаружи и отступил на шаг. — Тут снег глубокий.

— Да ладно тебе. Не сахарный, не растаю.

Его сиятельство Николай Платонович Зубов проигнорировал протянутую руку и сам спрыгнул в сугроб. Холод тут же впился в ноги — не помогли даже валенки с поддетыми шерстяными портянками, которые старый князь в такую погоду всегда предпочитал новомодным армейским ботинкам.

Возраст — и ничего ты с ним не поделаешь. Магия магией, но с каждым годом ноги слушались Зубова все хуже. А в руках уже не осталось той силы, с которой он прежде управлялся и с клинком, и с топором, и с доставшейся в наследство от деда артефактной булавой. Тело, хоть его и подпитывал Дар, понемногу дряхлело, сдаваясь под напором прожитых лет.

Впрочем, старик Зубов уже давно не рассчитывал на свое умение владеть оружием. И мечи, и копья, и доспехи, и даже новомодные многозарядные штуцера — лишь жалкие игрушки по сравнению с тем, на что способна Основа. Особенно когда она наделена мощью сразу трех стихий, развитых до первого ранга.

Зубов никогда не стремился к высшим аспектам, зато резерва и мощи за свою жизнь накопил столько, что большинству Магистров и не снилось. И неважно, сколько людей успел собрать в своей крепости мальчишка Костров — сегодняшний день ему не пережить. Не магия начала она бой, но она его закончит.

А последние пару-тройку сотен метров не так уж сложно пройти пешком — даже если ноги болят с самого утра.

— Они уже там, за деревьями, ваше сиятельство, — зачем-то уточнил боец, чуть забегая вперед. — Наши уже у реки и выкуривают стрелков из землянок. Самое время ударить с фланга!

Парню, похоже, очень нравилось чувствовать себя важной персоной при князе. Не телохранителем, не связным, а скорее адъютантом или — чем черт не шутит! — даже советником. Остальные «черные» честно отрабатывали свой хлеб, валяясь пузом в снегу на том берегу Черной, но этот почему-то все время крутился рядом.

Зубов даже сумел вспомнить его имя — Иван. И по внешности давно уже узнал одного из бесчисленных бастардов его светлости Бориса Федоровича. Старик Годунов, как всегда, перестраховался — или просто желал иметь на Пограничье свои глаза и уши. Поэтому и прислал в Гатчину своих людей, хоть никто его об этом и не просил.

Что ж, тем хуже для них: на приступ «черные» пойдут в первых рядах.

— Вы уже видели самого Кострова? — поинтересовался Зубов, шагая по снегу с тростью в руках. — Или Горчакова?

— Никак нет, ваше сиятельство, — отрапортовал Иван. — Прячутся, собаки такие. Но бьют крепко — к самой реке не выйти. Несколько человек прорвались — так их сразу и приморозило. Насмерть.

— Понятно. — Зубов кое-как переступил через поваленное дерево. — Потери?

— Не знаю точно… Но человек десять наших уже положили. — Иван шумно выдохнул через нос. — И ваших гатчинских столько же будет, наверное. Помочь бы надо, ваше сиятельство!

— Поможем. Непременно поможем.

Основа проснулась, разгоняя по жилам кровь, и холод тут же отступил. А через пару десятков шагов Зубов обогнал двухметрового Ивана, и трость не выбросил только потому, что без нее наверняка не удержался бы и помчался бегом, радуясь взятым взаймы у магии силам. Тело само рвалось в бой — но князю спешить не положено.

Хотя, пожалуй, и стоило бы: когда Зубов, наконец, вышел из-за деревьев на открытое пространство, схватка вокруг крепости уже вовсю кипела. И если со стороны реки гридни из Извары и «черные» понемногу выжимали людей Кострова с того берега, то у северной стены дела шли так себе.

Ударные отряды застряли, не успев пройти и половину пути до частокола. Даже если с этой