– Пьянство и разврат, – прошептал я. – Тебе-то что?

Она насупилась. Киллиан стала холоднее и жестче, но за десять лет человек может сильно измениться. Во Внутренний круг не берут за красивые глаза, туда попадают за счет силы, мастерства, манипуляций и безжалостности. Прошло много времени, люди и все вокруг изменилось. Таков порядок вещей. Я потянул цепи и понял, что руки едва слушаются, мышцы реагируют слабо и очень медленно, а тело почти полностью онемело. Раненую левую ногу я вообще не чувствовал. На мгновение я запаниковал, но сумел пошевелить пальцами. Осколки камня вытащили, но на ноге до сих пор была окровавленная повязка.

Киллиан сменила позу, положив ногу на ногу.

– Не стоит беспокоиться. Эти цепи нельзя разорвать. В любом случае тебе повезло, что остался жив после того, как позволил магии тебя захлестнуть. Ты всегда был слабым и своевольным, но я не считала тебя полным идиотом. Ты умел выживать, скорее, сбежал бы как крыса, чем стал бороться за что-то важное.

Тревожное ощущение, что я слишком плохо соображаю, вынудило меня спросить:

– Сколько я проспал?

– Две ночи.

В голове пронеслась темная, страшная мысль. Едва шевеля потрескавшимися губами, я выговорил нужные слова:

– Костница… Чарра.

– Чарра? А, твоя гадкая подружка. Она жива. Пока, – кисло ответила Киллиан.

– Если это угроза, на твоем месте я бы хорошенько подумал, – сказал я, и голос почти не дрожал.

Со мной творилось что-то неладное, тело бросало то в жар, то в холод после воздействия какой-то алхимии.

– Иначе что? Ты даже с кровати встать не можешь, – презрительно бросила Киллиан.

Где-то внутри мурлыкал Расчленитель, давая понять, что может с одинаковой легкостью перерубить мою ногу, цепи и саму Киллиан, но от физических или магических угроз толку не будет. Я должен ударить по больному, поставить под угрозу то, о чем она так долго мечтала.

– Или потеряешь место в совете.

Она удивленно наморщила лоб:

– О чем это ты?

– Как думаешь, сколько влиятельных и могущественных людей в долгу перед Чаррой? Какие, по-твоему, меры предосторожности она приняла? – Я заставил себя улыбнуться, тщетно натягивая цепи. – Старые хрычи традиционалисты вряд ли счастливы, что во Внутреннем круге заседает молодая выскочка вроде тебя. Как думаешь, сколько голосов против тебя понадобится? Ты хоть понимаешь, с кем имеешь дело, Киллиан?

К ее чести, она ничего не сказала, только внимательно изучала мое лицо. Мне не пришлось блефовать, и это к лучшему: вряд ли мне удалось бы убедительно солгать в нынешнем состоянии. Я прекрасно знал, что Чарра может попросить вернуть должок – она же заставила Старого Гертана осмотреть место убийства, да и никому не стать таким богатым и влиятельным, как она, не позолотив множество рук и не обмениваясь услугами как с бандами, так и со знатью.

Наконец Киллиан кивнула:

– Что ж, похоже, я ее недооценила. – Ее холодная, уравновешенная маска спала, и губы скривились в злобной гримасе. Приятно видеть, что в ней сохранились остатки былой ярости. – В любом случае я не угрожала, наглый ты шут. Я просто хотела сказать, что целители вывели яд из ее тела, но не могут остановить развитие ее болезни.

Я застыл:

– Что это значит?

Ее гнев испарился, губы приоткрылись, взгляд смягчился.

– Ты не знаешь, да?

– Чего не знаю?

Онемение, вызванное алхимическим препаратом, быстро рассеивалось, вытекая из моего тела, будто из дырявого ведра, оставляя после себя дрожь и неимоверную усталость. Я ждал боли, которая неизбежно скоро придет. Нельзя сделать то, что я сделал, физически и магически, без последствий, но сейчас я чувствовал только, как желудок ухает в бездонную яму.

– Мне нужно ее увидеть. Пожалуйста. Что с Чаррой?

– Не мое дело рассуждать о здоровье твоей подруги, – сказала она, под шелест шелка расхаживая по комнате. – Эдрин, ты хоть понимаешь, в какой беде оказался? Ты десять лет считался мертвым, а потом вдруг выскочил из охраняемого входа в катакомбы с умирающей женщиной на руках и с вышедшей из-под контроля магией. Слишком много вопросов требуют ответов, и не в последнюю очередь они касаются твоих действий в ту ночь десять лет назад. Ты не хуже меня знаешь, что маги шепотом называют тебя тираном. Пусть и необоснованно.

Похоже, она не до конца была в этом уверена.

Я со скрипом приоткрыл свой измученный Дар. Внутрь просочилась струйка силы, это было все равно что сунуть голову в бочку с битым стеклом, и я не сумел удержать Дар открытым. К счастью, Киллиан не могла почувствовать такую короткую попытку. Однако потенциально она была самым опасным из магов, включая Византа и Шадею. Киллиан не увлекалась огнем и молниями, яркими трюками, нечеловеческой скоростью или силой, ей была близка магия воды. Огонь, земля, воздух и даже более редкие таланты вроде моего требовали какого-то времени, чтобы направить силу и сплести магическую атаку. Гидроманты могли похвастаться самым быстрым из Даров, но Киллиан выделялась даже среди них. Она могла использовать Дар со скоростью мысли, остановить мое кровообращение или взорвать вены раньше, чем я успею моргнуть. Чтобы влиять на людей, мне сначала требовалось сломать их волю, а она не имела таких ограничений.

– Ладно. Я отвечу на любые твои вопросы. Только сними эти кандалы и отведи к ней.

В голове запульсировало, я весь горел, наконец-то пришла боль, чтобы выбить мою дверь и бросить внутрь пылающую масляную лампу. Киллиан выбрала идеальное время для визита. Вряд ли это совпадение.

Она подняла палец:

– Не так быстро. Сначала ответы, потом твоя подружка. Никаких переговоров, никакой возможности выкрутиться. Вот так все будет, если не хочешь провести остаток жизни в цепях.

У нее были все козыри, и она знала об этом. То есть все, кроме одного.

– Хорош болтать. Отведи меня к Чарре, и я расскажу, что делал в Костнице, или что там еще ты хочешь знать.

Она вздохнула:

– Хотя бы раз не усложняй себе жизнь. Ты увидишь ее только после того, как я буду удовлетворена твоими ответами.

Я облизал сухие, потрескавшиеся губы.

– Киллиан, греба… боги знают, что у тебя нет причин доверять мне, но сейчас не время изгаляться. Тебе нужно это знать, и нужно разобраться с этим прямо сейчас. Дай мне увидеться с ней.

Она покачала головой и собралась уходить.

– Так пусть это падет на твою голову, Киллиан. Иди, открой дверь, если действительно не хочешь знать, что за чудовище растет прямо у