– Ничего себе, – удивилась Айвиль. – Ты можешь воспламенять предметы изнутри?

Не успел я углубиться в объяснения, как над моим ухом раздался голос Кайры. От неожиданности все мышцы в теле мгновенно напряглись.

– Он сам воспламеняется изнутри, – сказала она и бесшумно двинулась вокруг костра.

Мимолетный холодок пробежал по хребту от осознания, что ей удалось незаметно подойти так близко. Похоже, напряжение последних дней выжало из меня все силы.

– О-о… – протянула Айвиль.

Ей хотелось спросить что-то еще, но рядом шумно плюхнулась Кайра, сбивая любопытствующий настрой сестры.

В воцарившемся молчании я стал наблюдать, как огонь поедает хворост. Воздух наполнился ровным потрескивающим гулом. Рядом со мной, тихо пыхтя, с чем-то возился волк. Айвиль время от времени аккуратно поправляла угольки веткой, вызывая этим взлетающие вверх искры. А Кайра через пламя костра неотрывно следила за каждым моим вдохом.

– Проклятье, – с досадой проворчал Вилл себе под нос.

Повернувшись посмотреть, чем вызвано его негодование, я мысленно выругался. Он с отчаянным усердием ковырял надфилем наручники. Похоже, различные механизмы были его страстью, а иначе зачем таскать с собой карманный набор инструментов?

– Давай помогу.

– Нарушить целостность рун я и сам в состоянии, – огрызнулся он, продолжая монотонно спиливать выпуклый узор.

Так-то оно так, но можно было бы сделать все более деликатно.

– Ну, если тебя устроит такой аксессуар на запястьях…

– Меня устроит возвращение моей магии!

Шумно выдохнув, я достал из внутреннего кармана куртки маленький футляр. Внутри лежал матово-черный стерженек, отливающий перламутром. Взяв его в руки, он тут же замерцал тусклым багрянцем.

– Что это? – тихо спросила Айвиль.

– Углеродная игла, – ответил я, перекатывая ее в пальцах. – С ее помощью я смогу подправить запирающие руны, и наручники можно будет просто снять.

Прекратив свое копошение, Вилл уставился на предмет в моей руке. Пытливо разглядывая его некоторое время, он с недоверием спросил:

– С чего ты взял, что именно они тут нанесены? Что это вообще сработает?

– Его квартира испещрена подобным, – скучающим тоном пояснила Кайра. – Думаю, он кое-что в этом смыслит.

От этих слов волк мгновенно собрался: плечи напряглись, пальцы, державшие надфиль, сжали его так сильно, что каждая костяшка побелела. Его глаза сузились, а брови съехались к переносице.

– Насквозь, надеюсь, меня не прожжешь? – глядя исподлобья, наконец бросил он.

– Ты – главное – не дергайся.

Громко фыркнув, Вилл протянул мне одну руку.

Наручники были сделаны из обычной стали, но достаточно широкие, чтобы на них можно было написать руны. Сами же витиеватые узоры были выполнены из меди. Грубые, но четкие выпуклые темно-коричневые линии придавали браслетам антикварный вид.

Зафиксировав одной рукой руку Вилла, другой я принялся крутить наруч в поисках знакомых символов. Казалось, что множество бугристых дорожек переплетались между собой в единый орнамент, но где-то между ними была спрятана одна-единственная обыкновенная запечатывающая руна.

Трижды осмотрев полотно оков, я наконец обнаружил то, что искал. Медленно вдохнув и так же медленно выдохнув, я сконцентрировался. Нужно было просто переплавить узор – и волку не придется несколько недель пропиливать толстый слой металла.

Кончиками пальцев я за считанные секунды раскалил иглу докрасна и точечно, через нее, нагревал медь, делая ее податливой. Игла быстро остывала, едва я убирал жар, что позволяло аккуратно править узор – придавать выпуклым бороздам новые очертания без риска случайно изменить соседние линии.

На все про все у меня ушло порядка получаса. Ощущал я себя при этом словно в раскаленной печи. От постоянных перепадов экстремально высоких температур с меня сошло семь потов, а кровь, казалось, еще немного – и закипит. Зато когда последний завиток принял нужную форму и уже второй браслет глухо щелкнул, я с облегчением потушил внутреннее солнце.

– Получилось? – осторожно спросила Айвиль.

Я и не заметил, как все сгрудились вокруг, наблюдая за моей работой. Сестры сидели по обе стороны от Вилла и украдкой поглядывали на меня. Волк сжимал и разжимал кулаки, поворачивал кисти рук, наблюдая, как отрастают когти, удлиняются пальцы и на них появляется черная шерсть.

– Ага…

– Тогда чего такой хмурый? – С возбуждением, по-братски начала трепать его Кайра. – Радуйся!

– Ага! – С легкой веселостью отозвался Вилл.

Он неловко глянул на меня. Морщины на его лбу разгладились, напряжение в челюсти пропало, но ничего сказано не было. Айвиль развеяла мимолетное напряжение невинной шуткой, которую тут же подхватила Кайра и раздула ее в целое театральное представление.

Сидеть у костра в этой компании было сложно. Сейчас они были воплощением того, за что борются Харрисины.

Невнятно пробормотав что-то под нос, я решил, что лучше избавлю эту троицу от своего присутствия. На них и так обрушилось с лихвой – пусть наслаждаются, возможно, последним беззаботным вечером. Мое присутствие будет лишь все усложнять.

У края поляны я заметил поваленное дерево и, устроившись на нем, принялся наблюдать, как шумят Кайра с Виллом. Она его совсем не щадила: взяла за шею в захват одной рукой, а другой яростно натирала макушку, не забывая при этом что-то бодро выкрикивать и смеяться. Айвиль наблюдала за этим балаганом и махала руками, шутливо причитая. Не сказал бы, что волку это сильно нравилось, но освобождаться он не спешил.

Когда двое балбесов начали колотить друг друга, Айвиль, видимо, решила, что для их разнимания ей потребуется помощь. Обводя взглядом местность, она наконец заметила меня. Улыбка на ее лице стала чуть сдержаннее; сказав что-то слившимся в единый ком шерсти оборотням, она двинулась в мою сторону.

– Любишь уединение? – Присев рядом, спросила она.

– Можно и так сказать.

– Эти двое сейчас не заметят, если под ними земля разверзнется, – она легонько толкнула меня плечом. – Ты бы не был лишним.

В этой хрупкой девушке словно не было никаких предрассудков. В Аурелии многие из тех, кто знал, что я как-то связан с Харрисинами, предпочитали не контактировать со мной лично. В лагерях из-за крыльев большинство обходили меня за версту, считая животным, которое может в любой момент броситься на тебя.

– А мне нравятся крылья, – тихо сказала Айвиль, будто прочитав мои мысли. – Здорово иметь возможность летать.

Почему-то она располагала к себе, словно в ее присутствии можно было рассказать все и не бояться быть осужденным. Хотя, возможно, это все последствия скачков адреналина и стресса, коих за последнюю неделю было чересчур много.

– Только есть некоторые трудности с подбором одежды, – я шурша повел крылом, предоставляя ей возможность увидеть специфический крой. – Я бы предпочел быть оборотнем –