Два деда продолжали игру — два старых стратега, для которых мир давно стал чёрно-белым, как эти клетки.

Это была не первая их партия.

И далеко не последняя стая.

***

Я стоял на пороге банка, смотря на уезжающую люксовую машину с проблесковым маячком. На расчетном счету осталось денег всего ничего — жалкие три тысячи, которых едва хватит на неделю скромного существования. Теперь гостиницу рядом с вузом не снять, а ведь еще вчера я рассчитывал на деньги с продажи дома.

"Опять черная полоса, уже нищета…" — с горечью подумал я.

Вольнослушателю не положена ни общага, ни стипендия — ничего. Красивый закат сегодня, багровый, как вино. Только прямо сейчас я не найду, где ночевать. И в баре до утра не затусишь с лимонадом-то. Как бомж какой-то — пойти в парк, что ли?

С этими мыслями я шел по городу в сторону набережной, волоча за собой чемодан — единственное, мое приобретенное имущество. В кармане жалобно позвякивали мелочь и таинственная шкатулка, в котором, увы, наверняка не было фамильного серебра.

Подойдя к берегу, я увидел компанию смеющейся молодежи. Похоже, мои ровесники — дорого одетые, уверенные в себе. Видно, местная золотая молодежь. Вдруг два парня сцепились и начали драться. Окружающие их трое парней и шестеро девчонок начали громко выкрикивать:

— Вмаж ему! Давай первую кровь!

Явно подбадривая одного, настраивая его против второго.

Я хотел пройти мимо — не нужны мне эти приключения. Но лидер — высокий брюнет в дорогой куртке — повалил второго на землю и начал бить его ногами по корпусу, по голове. Толпа радостно кричала, и никто его не останавливал.

Внутри меня все закипело.

"Этот дурак запросто может убить его", — мелькнуло в голове.

Я резко подошел и швырнул чемодан прямо в корпус нападающему. Тот споткнулся, отшатнулся и, наконец, остановился. Его глаза были красными от злости, а во взгляде читалось чистое животное бешенство.

— Ты кто? — нагло выдохнул он, оскалившись.

— Егоров Петр Иванович, дворянин Черноморской Губернии, — спокойно ответил я, чувствуя, как холодная ярость сковывает голос.

— Перед тобой Княжич Дубов Дмитрий Владимирович! — заявил кто-то из толпы, и в голосе его звучало подобострастие.

Я усмехнулся.

— И что? Надо бить ногами упавшего? Это не делает чести молодому-то князю.

Дубов дернулся в мою сторону, сжав кулаки, но вдруг хмыкнул и махнул рукой:

— Пошли в ресторан, я угощаю.

Его компания тут же оживилась, засмеялась, будто ничего и не произошло. Но, отходя, Дмитрий оглянулся и бросил через плечо:

— Ну, до встречи, Петр Иванович.

В его тоне было что-то опасное, и я понял, что, возможно, приобрел еще одного врага.

"Но ничего страшного. Этот, хоть надеюсь, будет соблюдать нормы чести дворян, а не действовать как братья Мурлиевы", — подумал я, вспоминая тех двух подлецов, которые когда-то подстроили под отца долговую яму.

Я подошел к лежащему парню — он был бледен, из носа текла кровь.

— Жив? — спросил я, протягивая ему руку.

Он неуверенно ухватился за нее, поднялся, вытирая ладонью лицо.

— Спасибо… — хрипло пробормотал он.

— За что дрались?

— Он считает, что я ему должен… — парень нервно усмехнулся. — А у меня нет денег.

"Знакомая история", — подумал я.

— Как тебя зовут?

— Семен.

— Ну что, Семен, — вздохнул я, поднимая свой чемодан, — похоже, сегодня нам обоим некуда идти."

Он посмотрел на меня, потом на свою разорванную куртку, и в его глазах промелькнуло что-то вроде решимости.

— Я знаю одно место…

***

Я был в шоке. Как будто очутился в музее забытых эпох. Воздух здесь пах сталью, кожей и чем-то древним — может быть, порохом, может быть, застывшей магией. Вокруг, в хаотичном порядке, были развешаны кольчуги с тончайшими звеньями, шлемы с причудливыми узорами, булавы, увенчанные рубинами, мерцающими в полумраке. Рапиры, выставленные в стойках, переливались таинственным светом — будто в их клинках до сих пор тлели заклинания.

Что-то висело на стенах в почетных местах — фамильные реликвии, украшенные гербами. Что-то лежало под стеклом, как драгоценные экспонаты. А что-то просто валялось на стульях, полу и где придется — словно брошенное впопыхах.

— Где мы? — прошептал я, невольно понижая голос, будто боясь разбудить древние артефакты.

Семен провел рукой по пыльному прилавку, оставляя четкий след на потемневшем дереве.

— Это оружейная лавка моего деда, — ответил он с гордостью, но в голосе звучала смутная горечь. — Вернее, то, что от нее осталось.

Я огляделся. Лавка явно была когда-то процветающей — высокие дубовые стеллажи, витражи с геральдическими символами, даже массивный сейф в углу. Но теперь все покрыто слоем пыли, а на полу валяются обрывки упаковочной бумаги.

— А нам можно тут находиться? — спросил я. — Тем более ночью?

Семен вздохнул, доставая из кармана связку старинных ключей.

— Дед сейчас в больнице. Его сбила машина. — Глаза его потемнели. — А я с детства помогал ему с продажами. Да и… только я у него и есть. Мне и присматривать за всем этим. Так что не волнуйся.

Я кивнул, но вопрос не давал покоя.

— Прости за вопрос, но… тут все выглядит дорого. Богато. А ты сказал, что тебя избили, потому что нет денег.

Семен резко рассмеялся, но смех его был безрадостным.

— Деньги — это предлог для Княжича. Мы познакомились на вступительном экзамене. И когда он узнал, чей я внук, почему-то стал до всего докапываться. — Он сжал кулаки. — А вчера вообще заявил, что я ему должен, потому что мой прадед продал его прадеду шпагу, а та… «подвела» его в дуэли.

— Но этого не может быть! — Семен резко повернулся к стеллажу, схватил одну из шпаг и с легкостью выхватил клинок из ножен. Сталь замерцала голубоватым светом. — Все десять поколений моего рода делали артефактное оружие — затачивали его под магические способности заказчика. Наш клинок не мог «подвести».

Я завороженно смотрел на мерцающее лезвие.

— Это же все, наверное, безумно дорого стоит? — шокировано спросил я.

Семен усмехнулся и вонзил шпагу обратно в ножны.

— Безумно дорого стоят материалы. Процесс изготовления. Да если все это продать… я буду баснословно богат. — Он провел рукой по полке, смахивая пыль. — Но в