И было это прошлым вечером.

– Но с чего им вдруг надевать стелсы? – задумчиво прикидывает Львов. – Нет, тут что-то другое.

Например, грядущее открытие разлома. На месте охотников я бы тоже эти стелсы понадевал. Мало ли что. Я вот не люблю риска, даже самого маленького и маловероятного.

И, кстати, в плане охоты разлом лучше открывать днём – чтоб с монстрами в темноте не разминуться…

– Думаю, они не одни. Видимо, действительно договорились с охотниками.

– И чё делать-то будем? – спрашивает Палей. – Вообще, я как-то по-другому это всё представлял. Конечно, охотники нам обрадуются! Но пока мы их найдём, лично я сильно проголодаюсь и натру ноги.

Токсин протягивает ему конфету:

– Кушай, детка. И в следующий раз бери с собой запасные…

– Да я никаких не взял! – возмущается Палей.

– …Запасные ноги, – заканчивает Токсин.

Пока парни ржут, я бужу своего кошака. Артефакты артефактами, а чутьё химеринга работает даже в кошачьем облике. Кстати, у зверей вообще отличное обоняние. Особенно у собак и волков…

Вместе с артефактами Анастасия вернула мне шмотки назаровцев. Хотел выкинуть, но забыл, и рюкзак с ними так и валяется в багажнике.

Удачно.

Раскладываю их перед сонным котом и втолковываю, что от него требуется. Запомнить запахи, найти этих людей, вернуться за нами. Заодно транслирую картинки со змеями, которых он может наловить между делом. Крайт очень по-человечески вздыхает и транслирует в ответ сплошных змей.

Настойчиво повторяю задачу и показываю ему назаровцев – чётко, одного за другим. Крайт помнит их: он присутствовал при нашей драке и даже подрал Кулагину морду. Но не понимает, за каким чёртом он должен бежать разыскивать врагов.

Объясняю, что у нас назначен бой, от которого эти враги трусливо сбежали.

Тщательно вынюхав грязные футболки, кошак скрывается в кустах. Правда, я уверен: сначала он наловит змей. Штук десять.

– Думаешь, найдёт? – спрашивает Ильин.

Пожимаю плечами:

– А чего нет? Сделает круг, учует, где были, куда пошли. Но лучше, конечно, перестраховаться. Один нюхач хорошо, а два лучше. Палей, чё стоишь? Раздевайся.

– В смысле? – хлопает он глазами.

– В прямом. Перекидывайся, нюхай, – указываю на разложенные у машины шмотки, – и вперёд!

– Ты охренел, Каменский?! Я тебе что – служебная овчарка?

– Ты член команды, который может то, чего не могут остальные.

– Ну, блин…

– Серж, Никита прав, – присоединяется ко мне Лекс.

– Да кот найдёт! Они же не в разные стороны пошли! Зачем вдвоём шариться? – возмущается Палей.

– А если в разные?

– Бли-и-ин…

Но он начинает стаскивать куртку.

– Костёр хоть пока разведите, вообще-то не лето!

– Вернёшься и быстро оденешься, не успеешь замёрзнуть, – наставляет его Лекс. – У тебя же почти мгновенный оборот.

– Главное, лапы не сотри! – добавляет Токсин.

Палей одаривает его обещающим взглядом, но молчит. Раздевается. Аккуратно складывает одежду и ботинки в машину. Абсолютно голый, сладко потягивается, показательно зевает, и…

…через несколько секунд перед нами уже стоит волк. Молодой, с ухоженной серой шерстью, он опять зевает, демонстрируя белоснежные клыки. Красавец. Правда, до папаши – маршала Палея – он ещё не дорос. Поменьше будет.

Я вспоминаю, как его героический папаша кинулся душить на балу предателя Петра Романова – едва обернувшись из волка человеком. Страшная это штука – состояние аффекта. Но, если честно, маршал Палей тогда представлял собой уморительное зрелище. Сложно, конечно, ржать над здоровенным разъярённым мужиком, даже если он голый. Но если учесть, что не совсем голый, а в обрывках штанов и болтающейся на плече жилетке…

Волк брезгливо обнюхивает шмотки назаровцев. Фыркает, мотает головой, демонстрируя, как ему противно, но нюхает снова. Очень тщательно, молодец.

И неторопливой рысцой бежит туда же, куда рванул Крайт.

– Хорошо быть кошкою, хорошо собакою, – цитирует Токсин детский стишок, – где хочу пописаю, где хочу…

– А ещё лучше быть птицей, – хмуро перебивает его Ильин. – Облетел бы окрестности – и нашёл кого угодно.

– В густом лесу? – саркастически спрашивает Львов.

⁂

Мы ждём их около двух часов. Я уже начинаю подумывать, что зря всё это затеял. В кошаке-то уверен: на неприятности он не нарвётся, в драку не полезет, посмотрит издалека и вернётся с докладом. Но вот Палей… Если там действительно открыли разлом? Да он как минимум останется на это смотреть, хорошо, если не полезет бить монстров.

Делюсь этой мыслью со Львовым.

– Ты его плохо знаешь, – без раздумий отвечает он. Не в первый раз, кажется, говорит мне это. – Серж никуда не полезет. Года два-три назад – пожалуй. Но он уже не пацан.

Хочется верить.

Первым возвращается Крайт. И засыпает меня настолько странными картинками, что я мотаю головой и прошу повторить помедленнее.

Того, что он показывает, не может быть.

В цивилизованном технологическом мире Российской империи, где пропагандируются гуманизм и толерантность, этого просто не может быть.

То есть мне очень хочется, чтобы этого не было.

Из кустов вылетает запыхавшийся волк, минуту стоит, вывалив набок язык, а потом на его месте появляется Серж Палей. Он сидит на корточках и смотрит на нас совершенно сумасшедшими глазами.

– Да что там такое?! – срывается Токсин.

– Там их вот-вот поубивают! – выдаёт Палей. – Там, сука, полный…

Он с матом вскакивает, бежит к машине и начинает одеваться. Вынырнув из ворота футболки, орёт:

– Чё застыли?! Погнали туда, их щас убивать будут!

– Стоять! – рявкаю я. – Тихо!

И спокойно добавляю:

– Стоять здесь и тихо. Лучше сидеть. Костёр затушите. Я пойду один. Крайт меня доведёт.

– Иди, – кивает Палей. – Кто мы такие, чтобы тебя сопровождать? Мы пойдём сами, отдельно. Не вопрос.

Твою же мать.

Токсин, Ильин и Львов молчат. Но по мордам всё понятно. Отговаривать их бессмысленно, только потеряю время.

– Без глупостей, – только и говорю я. – Слушаться меня беспрекословно.

– Конечно, командир, – спокойно отвечает Львов.

Мы очень быстро заливаем костёр водой из канистры. Палей прав, медлить нельзя ни минуты.

На поляне, которую показал мне кошак, готовится…

…жертвоприношение.

⁂

Предыдущий вечер

Группа Стаса Кулагина

За сутки с лишним Стас успел вообразить себе образ холодной красотки-вамп. Типа графини Елизаветы Горчаковой, на фотках которой он часто зависал в интернете. Вся такая… в общем, понятно.

Так что фантазия довела Стаса до обалденного завершения их похода: красотка в него влюбляется и делает главой бригады. Чушь, конечно, но, когда прёшь по лесу, хоть помечтать о приятном.

Действительность его очень разочаровала.

– Я Лиза, – представляется бригадирша группы чёрных охотников.

И это единственное, что связывает её с образом графини: имя. Тётке лет сорок, у неё тощая мальчишечья фигура, короткий ёжик волос – по современной мужской моде – и сильно раскосые глаза. Даже не блондинка, блин. Вообще не на чем зависнуть…

Стас представляется сам и представляет парней. Предлагает показать, что они умеют, а ведь умеют они не так мало.

Бригадирша Лиза соглашается и остаётся довольна.

– Жратва с собой есть? – спрашивает деловито.

У Стаса краснеют скулы, и он разводит руками:

– Мы отработаем.

– Отработаете, – кивает она. – Ладно, беру. Учтите, защищать вас никто не будет. Сдохнете – значит сдохнете. Усекли, пацаны? Готовы сдохнуть?

Они дружно кивают.

– Ну отлично, – ухмыляется она. – Тогда топаем до места, там ставите палатку, жрать и спать. Разлом днём открываем, чтоб светло.

До места добираются уже глубокой ночью. Разбивают лагерь у какого-то здоровенного оврага. По мнению Стаса, место выбрано правильно: если открыть разлом прямо в воздухе, над оврагом, то выходящие монстры посыплются вниз, и их будет легко перебить как плетениями, так и огнестрелом. А кого-то можно поставить внизу, в овраге, чтобы сразу собирать добычу, пока не растворилась.

И как в этом случае сдохнуть? Да никак! Старшие в школе рассказывали много. Врали напропалую, понятно, но Стас много читал и много думал, а потому легко отделял враньё от правды. Ясно же, что ни один дурак не станет открывать большой разлом. Во-первых, кому надо, чтоб оттуда без проблем попёр мильён чудовищ? Во-вторых, как его закроешь-то потом такой? Не армию же вызывать.

Кроме них в бригаде Лизы было десять мужиков самого