– Благодарю вас, я не голоден, – вежливо отказывается император.

И заводит светскую беседу об экологии Подмосковья. Информация из первых рук всегда предпочтительнее отчётов. Кстати, нет ли у любезнейшего Семёна Феоктистовича каких-нибудь жалоб или претензий?

На поляне появляются три вполне приличных кресла, о еде и чае разговора больше не идёт.

Зато любезнейший Семён Феоктистович рассказывает императору о том, как я спас его навку. И ненавязчиво так даёт понять, какой я хороший парень.

Даже не знаю, как это воспринимать. То ли как мелкую месть за неурочный визит. То ли как желание поднять меня в глазах императора… Если второе – то леший не угадал. Его величество и так чёрт знает что обо мне думает.

Есть и третий вариант: леший хочет предупредить императора о том, что я совсем не такой, каким кажусь.

Но это уже паранойя.

Впрочем, о некоторых моих подвигах император уже наслышан, конечно. О том, что я был в бункере Колдуна, сумел оттуда уйти и по чистой случайности попал в разлом. А вот о том, что оттуда я вывалился в лес Семёна Феоктистовича, он явно слышит впервые.

О втором моём визите в лес и о княжне Назаровой леший не говорит ни слова.

Беседа плавно перетекает на засилье волков в Приозёрском районе. Которые санитары леса, и уничтожать их популяцию нет никакой нужды, что бы там ни говорили окрестные жители.

– Семён Феоктистович, – влезаю я в затянувшийся разговор.

– А чего тебе, князюшка?

– Не хотелось бы вас прерывать, но нам с его величеством надо бы в Москву. Понимаете, мы довольно внезапно её покинули, и, боюсь, там уже страшный переполох.

– Понимаю! – восклицает леший. – Не буду задерживать! Если его величество, конечно…

– Князь Каменский, пожалуй, прав, – сдержанно улыбается император. – Но я желал бы продолжить нашу беседу, Семён Феоктистович. В более подходящее время. Весьма польщён нашим знакомством и хотел бы его поддерживать.

Леший хмыкает.

– Отчего ж и нет, ваше величество. Буду рад вас видеть. Да и обговорили мы не всё, а жаль.

– Да вот и мне жаль, что я не уделял должного внимания возможным проблемам… вашего народа. А ведь мы живём в одной стране, Семён Феоктистович, – проникновенно говорит император. – Однако юный князь прав, сейчас нам действительно пора.

– Перенесу вас до самой Москвы, – кивает леший. – В саму-то столицу не имею возможности.

⁂

Поскольку смартфоны у нас с императором есть, добраться до Кремля труда не составляет. За нами приезжают аж пять правительственных машин, князь Львов собственной персоной, а также маршал Палей и ещё несколько высокопоставленных аристо.

Плюс наследник престола, который вылетает из машины первым. Отмечаю, что он очень рад видеть отца.

Хотя бурных и вроде бы искренних эмоций при виде живого-здорового Александра Третьего не скрывает никто. По ходу, императора успели мысленно похоронить… Но оно и понятно – у них были все основания на это.

Но и я не остаюсь без внимания, скромно постоять в сторонке не удаётся.

А потому до меня наконец доходит, что князь Никита Каменский теперь не только всенародный герой, задержавший государственного преступника, но и спаситель его величества, что даже круче.

Твою ж мать… Не люблю быть на виду, но почему-то всегда именно так и выходит.

Вот только сдаётся мне, что сам император так и не определился, кто я. И наверняка разделяет сомнения княжны Назаровой, которую я вытащил из разлома: князь Каменский, конечно же, герой! Но, вполне возможно, и чудовище…

А кроме того, выясняется крайне интересная штука: в мире Теи мы зависали часа два, не больше. В империи прошла…

…целая неделя.

Да уж. Всероссийский траур, к гадалке не ходи…

Я практически уверен, что в Кремль повезут и меня, но его величество великодушно позволяет явиться во дворец в восемь часов вечера и отпускает до этого времени отдыхать. А напоследок настойчиво просит никому не рассказывать о нашем совместном приключении.

Прикинув масштабы последствий своего героизма, в училище я не еду. И выключаю смартфон. Уж Лекс Львов точно узнает, что я жив, в течение ближайшего часа.

Его величество подвозит меня по указанному адресу. Туда, где меня точно никто трогать не будет: в квартиру Токсина.

Пора купить себе собственное жильё…

⁂

Костя Шах, озверевший уже от сидения взаперти, встречает меня только что не с объятьями.

– Ё, ты живой?! Жрать хочешь?

Ещё бы! Быстрый завтрак перед присягой – всё, что попало сегодня ко мне в живот.

Разогревая мне какую-то еду в микроволновке, одичавший от одиночества Шах болтает не затыкаясь. Почти орёт, потому что я торчу в гостиной, раздеваясь и печально осматривая парадную курсантскую форму. Только выкидывать. Ну чё, новую дадут… Герою-то! Хорошо, что я притащил к Токсину свои гражданские шмотки…

Жрать хочется больше, чем помыться, а потому я иду на кухню и набрасываюсь на тарелку борща.

– Да ты расскажешь или нет, Каменский?! – возмущается Шах. – Я ему о судьбе Отечества, а он как с голодного края!

– А что там с Отечеством?

– Тебе видней, – хмыкает Шах. – Это ты за императором в портал кинулся.

М-да… Вот почему он спросил, живой ли я.

Страшная всё же штука – пресса! А интернет и того страшнее. В моём мире в такой ситуации – когда правитель проваливается хрен знает куда на глазах толпы народу – в первую очередь оцепили бы место происшествия, чтобы ни одна муха оттуда такое известие не унесла.

А тут… тут об этом мгновенно стало известно всей империи. Как и о его возвращении. При этом лично меня император попросил молчать.

В гостиной включается телевизор, а над головой у меня гудит домовой:

– Ты, Костенька, не переживай, вот же он, наш герой, а в телеке вон уже император по всем каналам. Всё у нас в порядке с Отечеством. Делов-то! Раз уж наш князь за его величеством подался – так я вот и минуты не страдал за всю неделю.

Доев борщ, ухожу к телевизору, куда Шах тут же притаскивает мне гору жареной картошки.

Империя ликует.

Его величество выглядит прекрасно. Толкает речи о том, какое мощное поколение вырастила наша страна. Пафосно рассказывает, как юный князь Каменский сумел перенаправить портал в подмосковный лес.

Это всё. Провалились на плацу Императорского училища, вывалились в лесу, откуда добрались до столицы. На том спасибо.

Видимо, добирались пешком или даже ползком. Раз уж целую неделю…

Интересно, император хоть кому-нибудь правду рассказал?

Благостный лик Александра Третьего на экране сменяется очень серьёзным лицом главы Тайной канцелярии.

– Виновник столь беспрецедентного преступления будет найден и понесёт наказание, – уверяет князь Львов.

– Так вроде всех «братанов» повязали… – задумчиво говорит Шах. – Опять брехня, значит. Жаль.

– Таш приходила? – спрашиваю его.

– Была. Денег подкинула…

– А ты взял?

Шах длинно свистит.

– Ещё б я не взял! У нормальной бабы, понятно, не взял бы, а тут-то… Слышь, Каменский, мне-то она и слова не скажет, а ты бы её спросил? Судя по тому, что я в телеке вижу, кто-то из свободных братанов точно на свободе остался. Она может знать.

– А ты чего, Костик, в натуре об Отечестве радеешь? – любопытствую я.

– Ну и о нём, – соглашается Шах. – У меня претензий к властям нет. Но хотел тебя спросить – могу я уже свалить отсюда? А теперь как-то стрёмно валить-то…

Киваю:

– Посиди тут. Вряд ли ты кому нужен, но всё бывает. Да и Назаров никуда не делся.

– От Назарова ты обещал меня отмазать, – щурится Шах.

– Не успел, – развожу руками. – Сам видишь, дел по горло.

– Героический герой, дважды спасший Родину! – провозглашает домовой. И в его голосе мне чудится насмешка.

Выключаю телевизор и иду мыться.

А когда выхожу из ванной, мне на грудь кидается Крайт.

Несколько опешив, подхватываю тяжеленного кошака под пушистый зад и усаживаюсь с ним на диван.

– Ты откуда взялся?

– Да он чуть дверь не вышиб, – ухмыляется Шах. – Чё, хвостатый, селёдку будешь?

Но Крайту не до еды.

Он жмётся ко мне как котёнок и заваливает картинками.

На присяге мой кошак был. Тихо сидел на ближайшем к плацу дереве. А потому всё видел – да добежать не успел. К счастью.

Я смотрю его картинки, испытывая к коту искреннее сочувствие. От них прёт отчаянием. Вот Крайт