– Меня тоже! – говорю я возбуждённо. – Может, у меня открылся третий дар, ваше величество? Лингвистический аспект!

Император пожимает плечами:

– Не слышал о таком. Но мы можем проверить. Какой язык вы знаете, кроме русского?

– Английский.

– Хорошо. Wie alt seid ihr?

Он очень внимательно смотрит на меня.

Хмурюсь. Судя по смутным познаниям Никиты, это по-немецки, но немецкого Никита не знал. Как и я, понятно.

Мысленно повторяю эту фразу Крайту – чтобы напомнил потом. Стоит перевести. На всякий случай.

– Quantos anos você tem? – пробует император на каком-то другом языке.

Испанский, что ли…

– Ни джи́нньен дуода́? – пытается он в третий раз.

– Не работает, – говорю я с сожалением.

– Увы, – кивает император. – Ну что ж… Сочтём ваше знание языка другого мира чудом.

Он улыбается. Надеюсь, искренне. Что вряд ли.

Но тема моих родовых секретов, видимо, исчерпана.

– Поговорим о воплощении моей благодарности, князь, – предлагает император. – Полагаю, спасение жизни прямо-таки требует воплотить эту благодарность материально.

А вот это уже обидно. Хотя и понятно.

– Нет, ваше величество. Это был мой долг, так что даже просто словесной благодарности не стоит. – Напоминаю: – Я принёс вам присягу.

– Вот и не стоит спорить с тем, кому вы присягнули жизнью и честью, – очень серьёзно говорит Александр. – Собственно, я уже нашёл возможность выразить вам… Пусть будет глубокое уважение, раз уж вы так категорично настроены в плане благодарности. Я подумал было предложить вам отстроить ваше родовое поместье…

Молчу.

Не уверен, что мне это нужно. Хотя крайне интересно, почему сгоревшие развалины охраняются короной. Кому и зачем они нужны? Но вряд ли мне это расскажут. Правда, Матвей может знать. Как-то я об этом раньше не думал.

Но вряд ли кому-то, кроме меня, известно, что поместье Каменских цело. Оно просто накрыто мощной иллюзией. А поддерживает её, скорее всего, хранитель рода, больше просто некому.

– Но также я подумал, что вы не обрадуетесь такому подарку. Трагические воспоминания… Извините меня, князь, если задел ваши чувства. И кстати – я не имел возможности принести вам соболезнования по поводу гибели отца. Станислав Каменский был прекрасным человеком.

– Да, – киваю я, опустив голову.

– Но не будем о грустном. Я решил подарить вам другую территорию.

– Ваше величество…

– Возражения не принимаются. И документы уже составляются. Что бы вы там ни говорили о присяге, князь, я не желаю, чтобы на мне висел долг жизни. Это понятно?

– Да, ваше величество.

– Ну и отлично. Бумаги вам доставят в училище. Полагаю, уже завтра.

Встаю, щёлкаю каблуками, благодарю.

Император прав, поступить иначе он не может. Долг жизни – это очень серьёзно. Во всех мирах.

А личная территория мне однозначно пригодится. Лаборатории, тренировочные полигоны, собственный дом! Очень неплохо. Деньги на постройку… Надо прикинуть, хватит ли на это доходов с клуба «Золотой гранат». Конечно, я подарил его матери, но остался генеральным директором, так что…

Аудиенция завершается.

По счастью, во дворце я больше никого не интересую – меня не провожают до выхода, не останавливают с разговорами. Но…

…все здороваются. Спасибо, на улице пока не узнают…

Пользуясь предоставленной мне свободой передвижения, останавливаюсь у первого попавшегося окна и лезу в смартфон. Крайт без труда напоминает мне фразы на иностранном языке, произнесённые императором. Гуглю перевод.

«Сколько вам лет?» – вот что спросил у меня Александр Третий.

Так-то банальный вопрос. Но почему-то он меня цепляет. Уж не всерьёз ли его величество интересуется моим возрастом? Но с чего бы ему?

Хотя понятно с чего.

На его месте я бы тоже сильно подозревал, что Никита Каменский вовсе не тот человек, за которого себя выдаёт.

Однако возможности выяснить обо мне правду в этом мире нет ни у кого.

Хмыкнув, я поднимаю от смартфона глаза и встречаюсь взглядом…

…с Зефиркой.

⁂

– Доброго вам вечера, князь, – очень ласково говорит она, а я глупо улыбаюсь в ответ, потому что искренне рад её видеть.

Зефирку моя радость явно напрягает, она даже отступает на шаг. И только тут до меня доходит, что это, мать вашу, вовсе никакая не Зефирка!

Зефирка, то есть драконица Хаадис, осталась в разломе.

А передо мной стоит, сощурив голубые глаза, княжна Назарова. В чьём теле Зефирка пребывала до того, как вернулась в своё.

За время, что мы не виделись, княжна стала ещё красивее. Я запомнил эту милую блондиночку исхудавшей и усталой. Сейчас же она полна энергии, а глаза полыхают синим огнём.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, – отвечаю, опомнившись. – Рад встрече. Надеюсь, с вашим здоровьем всё в порядке?

– Ах, князь, я как раз хотела поговорить с вами о моём здоровье! – с энтузиазмом сообщает она. – Так удачно, что вы им интересуетесь!

Вот уж я попал. Чего бы не встретиться в императорском обиталище с принцессой, например? Это было бы гораздо приятнее. Но мне сегодня с утра не везёт.

– Конечно, княжна, – вздыхаю, отслеживая глазами окружающих.

Разумеется, на нашу парочку глазеют. Ещё бы, это ж так пикантно! Герой нашего времени князь Каменский и княжна Назарова, буквально вернувшаяся с того света. Папашка-то её утверждал, что дочь погибла при закрытии разлома. Интересно, чем же он объясняет её чудесное появление?

Ольга Назарова небрежно поводит пальцами, и нас обоих окутывает туманная дымка. Ну да, у князя Назарова аспект иллюзий, и дочь унаследовала его. Как и тёмный эфир.

Она спрашивает:

– Будем здесь обсуждать наши проблемы или всё же выберем другое место?

– Знаете, княжна, я очень тороплюсь. Но рад был вас увидеть не в постели, – нагло отвечаю я.

– Даже не рассчитывай, – фыркает она. – На мою постель.

– И в мыслях не было.

– Тогда выбирай: я сейчас кидаюсь тебе на шею с криком «Любимый, наконец-то!» – или мы уходим на лавочку в парк.

– Любите вы свежий воздух, ваше сиятельство, – вздыхаю я. – Ну идёмте…

Крайт внезапно транслирует мне картинку: голая Зефирка в неприличной позе. В позиции даже, я бы сказал. Ну да, она ему очень нравилась…

«Пушистый извращенец, – говорю ему мысленно. – Это не она!»

Кажется, Крайту глубоко наплевать на то, кто именно находится в теле красотки. Пока мы покидаем императорскую резиденцию, он держится около ног княжны Назаровой и продолжает слать мне непристойные образы.

Интересно, чем человеческая девушка может зацепить химеринга?

Но когда мы усаживаемся на отдалённую лавочку и начинаем разговор, проблемы кошака вылетают у меня из головы.

– Подумал? – ничуть не любезно интересуется княжна Назарова.

– О чём?

– Я же тебе сказала: найду тебя. Минимум через две недели. Прошло гораздо больше, князь. И я требую, чтобы ты мне всё рассказал. Что ты делал в разломе, как ты меня оттуда вытащил и так далее. Я хочу знать всё!

– Ваше сиятельство…

– Ольга!

– Хорошо, Ольга. Я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите. И уже всё вам рассказал.

– То есть ты всё-таки чудовище? – прищуривается она.

– Ну что вы, – улыбаюсь. – Разве вы не знаете, что я самый настоящий герой?

– Я хочу вернуться в разлом, – неожиданно говорит она.

Кстати, очень негромко. Эта девушка отлично умеет и шипеть, и орать шёпотом. Неудивительно – ещё когда мы шли сюда, я отметил пятерых телохранителей, ненавязчиво следующих за нами по пятам. Они и сейчас недалеко, даже не прячутся.

Ну что, я бы тоже приставил к княжне Назаровой охрану.

Но не потому, что опасаюсь, что её снова похитят. А потому, что у девицы явно с головой не в порядке.

Она уже была в разломе. «Братство свободных» похитило её, чтобы шантажировать князя Назарова. Её несколько лет держали не пойми где, а потом притащили в разлом. Где её тело и заняла Зефирка. Кое-что из этого княжна, к сожалению, помнит. И хочет туда вернуться?! После всего, что с ней в разломе было? Не то чтобы я точно знал, что именно, по крайней мере до того, как в неё вселилась Зефирка, но вряд ли то-то хорошее.

– А зачем вам в разлом, Ольга? – с любопытством спрашиваю я. – Вам так надоело жить?

– Не делай из меня