Хидео посмотрел на Безымяныша, который спокойно встретил взгляд японца.

— Хоккайдо склонится, — сказал я, будто это уже свершившийся факт.

— Мне нужно подумать, — ответил Сато.

Я кивнул, ведь и не ждал, что он согласится мгновенно.

— Мы подождем вашего решения до утра, если позволите.

— Конечно, я прикажу, чтобы подготовили гостевые покои.

Так он не сможет морозить меня неделю. Пусть хоть всю ночь не спит, но решает. К тому же не стоит исключать вдруг в его голову закрадутся подозрения, что я могу его убрать из-за сохранения тайны. Он ведь в курсе, как власть и сила меняет людей, и нового меня не успел узнать, вероятно, будет исходить из худшего варианта. Ему невдомек, что всё это шелуха, есть принципы, которые не поменяются никогда.

Остаток вечера прошел очень уютно, я пил чай с Аоки на веранде и наслаждался красотой будущей жены. Приятная остановочка перед тем, как мой экспресс снова рванет по рельсам судьбы.

На утро Хидео дал согласие, и я поехал к следующему инвестору на встречу.

— Это безумие, — сказал Такеши, подозрительно быстро сообразив, куда мы едем.

— Изучал карту, — сощурился я.

— Естественно.

— Похвально.

— Он ни за что не согласится, — сказал воспитаник.

— Древняя кровь, о мой неопытный ученик. Мы умеем отделять личное, когда речь идет о возвышении рода.

Японец лишь покачал головой.

— Если что я успел восстановиться и готов к схватке.

— Везет тебе. Тогда, если всё пойдет не по плану, будешь вытаскивать нас двоих. У меня до сих пор энергоканалы обожжены.

Поместье Нуртынбековых впечатляло. Простор. Огромная территория. Недалеко виден рукав реки с небольшим причалом. Вдали постройки. Во дворе перед трехэтажным домом группа молодежи наблюдает за спаррингом.

Я не торопился выходить. Накинул зум на глаза и изучал публику. Получается, что там собрались наследники всех родов клана.

— Я бы послушал, как они все сплавились в единую структуру, — подал голос воспитанник.

— Да, интересно.

Согласно официальной цифре Нуртынбековым восемь сотен лет, по факту же в прошлый раз я выяснил, что за две тысячи. То есть все, что мы знаем о них, может быть фикцией. Множество семей входили в него, занимали ведущие роли и растворялись. Родовое древо кипело будто суп, перемешивая судьбы в единый бульон клана. Сейчас там пять основных родов: Нуртынбековы, Барсуковы, Кокоевы, Зимовы и Мухаметшины.

Я уже какое-то время игнорировал постукивание рации по стеклу. Не хотелось попасться на глаза всей молодежи.

Я опустил стекло, увидев, как брови бойца подпрыгнули будто машина на лежачем полицейском, узнал меня. Я прислонил палец к губам и сказал:

— Конфиденциальное дело к главе клана, доложи лично. Чем меньше народу узнает, тем лучше.

Охранник понятливо кивнул, стекло поднялось, пряча меня от взоров.

Часовой убежал, а спустя какое-то время другой получил приказ, и постучал по стеклу, при этом не нагибался, чтобы не заглянуть внутрь и не увидеть нас.

— Машину оставьте тут, идите в обход, вас заведут с черного хода. Глава ожидает.

Мы проследовали за провожатым, пряча лица перед камерами. Я не мог защититься о записи, но силы ученика хватило на двоих, перед моим лицом искажался воздух, скрывая черты.

В кабинете нас принял глава рода. Он был одет в простую вязаную кофту и штаны. Массивная фигура казалась менее угрожающей в повседневных вещах. Костюм делал его каким-то более хищным. По лицу было не разобрать эмоций, предположу, что он чуточку раздражен, но больше все же заинтригован.

— Алан Филиппович, — протянул я руку. — Это мой воспитанник Такеши Асакура-Обата.

— Ха, наслышан уже. Друзья во Владивостоке поведали. Присаживайтесь, что привело вас в нашу глушь?

— Артефакт глушилка есть? — спросил я.

Нуртынбеков нахмурился, но все же поднялся и положил на стол камень.

— Эм-м-м-м, — протянул я.

— Он точно работает, — слегка обозначил намёк на улыбку хозяин дома. — Археологическая находка. Открывать опасно. Функционирует и в окаменевшем виде.

Я кивнул. Читал про такое. Внутри настоящий артефакт, но во избежание его разрушения камень не трогают.

— Я тут недавно услышал, что у вас могут наступить не самые легкие времена. Много кто точит зуб.

— Да, толкаемся боками, как два толстяка в лифте. Еще лет на пять сможем оттянуть войну, но потом придется все же выяснить, кого кабина помчит на верхние этажи, а кто поплетется по лестнице.

— Пять лет, — задумчиво проговорил я. — Многое можно успеть за это время. Например, инвестировать в сомнительный проект, но с шансом стать одним из немногих в мире обладателем неких преимуществ.

Алан Филиппович задумался.

— Обет молчания? — спросил он.

— Разумеется.

Он дал клятву, и я сказал:

— Из-за этого род Благих уничтожили. Есть желание рискнуть и попробовать новую технологию. Будете инвесторами.

— А кто еще?

— Так, — я начал подсчитывать. — Помимо вас еще две стороны.

— Стороны… интересными понятиями ты оперируешь.

— Точнее сложно сказать. Зачем перечислять все названия пальцев, если можно сказать кулак?

— Ну да. Логично. И что за проект?

Я в который уже раз кратко пересказал.

— И только у трех сторон в мире будет это оружие, — задумался он. — Сколько у меня есть времени на раздумье?

— Сутки, — пожал я плечами. — И в этом случае рассчитываю на ваше гостеприимство.

— Но почему ты пришел ко мне? — спросил он.

Я взял паузу, чтобы найти ответ для самого себя в первую очередь.

— Людей чести не так много. Если бы не один инцидент, как мне кажется, судьба бы все равно нас свела. И чувство вины все же не даёт мне покоя.

Он кивнул. Ответ его удовлетворил.

— Надо подумать, как вас разместить. Сегодня в доме много лишних глаз. Побудьте пока здесь, я распоряжусь.

Он вышел, а я откинулся в кресле, сдуваясь как шарик.

— Древняя кровь, — уважительно поджал губы ученик. — В какой-то момент, даже я ощутил, как в нем горит дар.

— Да. Представь, как мне тяжело было каменное лицо держать.

Я подошел к окну. Молодежь понимающе кивала лично вышедшему к ним Алану Филлиповичу, а потом села в пару машин и уехала, остался только Жумабай.

Хозяин кабинета вернулся.

— Приятно иметь дело с понятливыми людьми. Секретный гость, дела клана, и их как ветром сдуло, — сказал он. — Пойдемте вниз.

Мы спустились в гостиную. Там нас ждала необычная компания.

— Жумабая вы знаете, — сказал Нуртынбеков.

— Это моя жена Паго́да.

Статная красотка расправила плечи, гордая и непокорная как дикая кобылка. Просто так подобные имена не дают, она точно имеет фантастическое единение со стихией.

— Моя невестка Лара.

Милая домашняя девчонка