Бур коротко кивает:

— Если ты в ней состоишь.

Ухмыляюсь:

— Польщён. Но интересно, с чего вдруг такой интерес?

Он отвечает в своей фирменной манере — ухмылкой на пол-лица:

— Ты мощный парень. И ногой интересно мне по макушке закрутил. Никогда такого не видел. Хочу у тебя поучиться.

Качаю головой:

— Хай-кик, значит, зашел? Ладно, почему бы и нет. Только решать не мне. Принцесса командует — ее ж группа.

Бур тут же уточняет, кивая на королеву:

— Важно успеть согласовать до конца речи. Как только Гон объявят — менять группы будет нельзя. Меньше трех минут осталось.

Киваю:

— Ща у принцессы спрошу.

Подключаюсь к Айре по мыслеречи, касаюсь её разума мягко:

— Принцесса, тут Бур хочет с нами на Гон.

Айра откликается в мыслеречи, голос в голове звучит удивлённо, даже чуть растерянно:

— Бур?.. У него ведь своя крепкая группа, полсотни охотников, и все преданы только ему. Это же серьёзно.

— А он, случайно, не в связке с Зодром?

— Нет, они не соратники.

Ухмыляюсь:

— Значит, берём?

Чувствую, как она колеблется секунду-другую, а потом отвечает с тёплой улыбкой в мыслях:

— Берём! Еще вчера я и представить не могла, что ко мне кто-то добровольно захочет примкнуть… Это всё благодаря тому, что ты рядом, Данила!

— И тому, что я съездил Буру по шее.

Айра тихо смеётся, так натурально, как будто не в голове, а прямо у плеча:

— Да, и этому тоже.

Размыкаю связь, разворачиваюсь к Буру, лениво киваю:

— Принят.

Тот довольно скалится, в глазах блеск.

— Не пожалеешь, конунг.

А в это время королева выходит на самый край постамента, прямая, как копьё, голос её разносится по равнине звонко, чётко:

— У каждой группы — своя зона леса для охоты. Работаете на отведённых территориях. Мясо нужно всем — и столице, и деревням, и нашим торговым партнерам, — взгляд в мою сторону. Я киваю — нужно еще как. — И помните! Если потребуется защита селений, будем вызывать подкрепление сигнальными огнями. Группа Зодра отзывается на чёрные огни, группа Айры — на красные…

Королева перечисляет дальше, кто куда и по какому свету должен нестись, а я пока украдкой разглядываю колонны охотников, шестилапок, гружёные телеги. В стороне мамонт Мохнатыч мирно пасётся, травку щиплет. А на загривке, как на смотровой площадке, развалились мои жёны и Змейка.

Наконец, королева поднимает руки и завершает:

— Да здравствует Гон! Пусть начнётся! Принесите как можно больше мяса!

Толпа отвечает гулом, рёвом, будто сама земля содрогается, и сразу же начинается движение. Гулкое, плотное, тяжёлое — каждая группа тянет свои повозки, строится в походные цепочки.

Присоединяюсь к девчонкам, забираюсь на спину Мохнатыча. Растянулись там, как настоящие аристократы на выезде, вокруг простор, мягкая шерсть, тёплый ветер в лицо, а под ногами вся эта охотничья суматоха. Светка с Настей уже щебечут, ноги свесили, волосы развеваются. Змейка тихонько мурчит себе под нос

Наша колонна трогается Рядом держится Айра — скачет на шестилапке бок о бок с Буром. Вижу, как активно ему что-то объясняет, жестикулирует, приказывает, командует. Но каждый раз, когда взгляд случайно срывается в нашу сторону, в глазах у неё мелькает завистливый огонёк. Понимаю её. Тут, на мамонте, куда приятнее, чем на этой трясучей зверюге. Но статус обязывает Айру — предводитель группы должна держаться с охотниками, делить с ними дорогу, пыль, ветер.

Как хорошо, что сегодня я просто друг-помогатор. Ни тебе конунга, ни лорда, ни графа, ни шефа. Обычный пассажир на мамонте. Живу мечту.

Позади нас тянется вереница. Пятьдесят бойцов Бугая, за ними сотня Айриных охотников, а следом ползут тяжёлые телеги с провиантом, снаряжением и прочим барахлом, без которого Гон долго не вытянуть.

Я валяюсь на тёплой спиге Мохнатыча, лениво наблюдаю, как в небе крутится стайка ворон, и одновременно щупаю пространство артефактом удалённой телепатии. Волны идут мягкие, сканирующие, тонкие. И вот, где-то далеко-далеко, ловлю вибрацию. Звери. Ещё километров пять до нас, но идут прямо сюда, толпой.

— Мохнатыч, стой, — бросаю, даже не открывая глаз.

Мамонт тормозит резко, будто вкопанный. Колонна сзади срывается с шага, перекатывается волной остановки. Шестилапки скрипят когтями по камням, охотники оборачиваются, вытягивают шеи, глядя на меня и на замершего ушкоширя.

Айра с Буром подъезжают ближе, переглядываются, и Бур хмурится:

— Чего это мы встали?

Плавно спрыгиваю с Мохнатыча, стряхивая с себя дорожную пыль:

— Звери на подходе.

Бур тут же косится на своих менталистов. Трое что-то перешёптываются, потом синхронно пожимают плечами, мол, пусто.

— Наши никого не засекли, — докладывает Бур с недовольным прищуром.

Усмехаюсь, разводя руками:

— Ну так у ваших менталистов поводок короче. Звери ещё километрах в сорока.

Бур качает головой, будто всё ещё сомневается:

— Ты так далеко видишь…

Айра пожимает плечами и спокойно добавляет:

— Конунг — Грандмастер. Тут удивляться нечему.

— Времени хватит подготовиться, — говорю, оглядываясь на колонну.

Айра кивает и тут же раздаёт команды. Слово за слово, и по цепочке начинается движение. Колонна оживает: охотники слезают с шестилапок, распаковывают копья, натягивают тетивы, проверяют магические сети, кто-то уже расчехляет громобои. Минут через десять из-за леса доносится треск. Потом шорох, птичий клекот, низкий и хриплый, как будто кто-то там голос сорвал. Тут же Бур передает доклад от своих менталистов:

— Двести. Ровно двести Кровавых цесарок. Будем убивать.

— Нет, не будем, — качаю головой. — Пожалуй, я их подчиню.

— Двести цесарок⁈ — Бур аж глаза выпучивает. — Ты, должно быть, шутишь⁈

— Готовьте сети и загон, — вместо ответа кидаю Айре, и та сразу отзывается кивком, уже командует дальше.

Когда речь заходит о мясе, шутить я не люблю. Ну… разве что чуть-чуть. Так, для настроения.

Глава 13

— Конунг, двести — слишком много, — возражает Бур. — Наши менталисты больше сорока не удержат. Перегреются.

— И не надо, — отмахиваюсь — Пусть отдыхают. Я сам возьму всех.

Бур косится на меня с откровенным недоверием, хмыкает, как будто я только что объявил, что собираюсь выпить океан:

— Всю стаю? Цесарки сложно управляемые. Это же невозможно.

Пожимаю плечами:

— Нет, вполне возможно. Живые цесарки лучше мёртвых, принцесса?

Айра сразу отзывается, с тревогой глядя на горизонт, где уже шумит лесная кромка:

— Однозначно, конунг. Если их взять живыми, можно будет разводить. Мясо, яйца… польза.

Бур по-прежнему хмур, но уже без прежнего сарказма:

— И что нам делать?

— Конунг уж всё сказал, — влезает Светка вдруг, но сейчас даже по делу. — Загон ставьте и ждите птичек. Или для вас это слишком сложная задача? — упирает она руки в бока и с вызовом смотрит на огромного шакхара.

Бур