Лакомка тяжело вздыхает. Пора бы уже возвращаться в Невинск. Там аптекарский сад, там проснувшиеся альвы. Но здесь зато Олежек спокоен. Не скачет, не визжит, не лезет с головой в Астрал, сидит как паинька. Но стоит только туда вернуться — и понесется. Опять рога отрастит, опять по Астралу забегает. Не ребёнок, а комета с приветом.

Подходит Феанор, хмурый и взъерошенный. Лакомка замечает его заранее, но делает вид, что занята малышом.

— Слушай, племянница, — негромко произносит Воитель, вставая рядом. — Хочу с тобой поговорить.

— Да, дядя, говори, — без интереса отвечает альва. — Только, надеюсь, не снова про бунт против моего мужа?

Феанор хмыкает, как будто обижен:

— Какой еще бунт? Это мой народ. Это я по закону король!

Лакомка только цокает языком, глядя, как Олежек щупает пальчиками воздух, будто нащупывает невидимые нити.

— Дядя, ты сотни лет был в плену у монахов. У тебя даже земель нет, чтобы разместить хоть пару семей, а Данила предлагает переселить наших в свои земли рядом с Заиписом,

— Откуда у менталиста там земли? — застывает Феанор.

— Мелиндо захватил Шпиль Теней, бывший замок лорда Бесчлина. Там можно будет жить, не прятаться, строиться, растить детей.

Феанор сердито морщит лоб, но упрямо кивает, будто сам себе:

— И что? Всё равно я король по закону!

Лакомка вздыхает раздраженно:

— Данила спас наш народ, дядя. Он даёт нам будущее, дома, работу, защиту. Он — причина, по которой мы вообще ещё живы. А ты — король, да? Ну-ну, дядя. Король. Только кто за тобой пойдёт?

— Верность важнее жизни, — упрямо гнет свою линию Феанор.

Олежек вдруг радостно лепечет, хлопает в ладошки и снова тянется к усадьбе, а Лакомка с нежностью поглаживает его по волосам, отвернувшись от Феанора. Ей-богу, Воитель ей надоел так, что сил нет. Еще немного, она пошлет его на три русские буквы, хоть он и дядя, хоть и родная кровь. Сколько можно одно и то же?

Вдруг со стороны старой усадьбы в небо ввинчивается чёрный столб то ли дыма, то ли Тьмы. Но даже если и дым, то странный — он не развеивается.

Из флигеля резко выбегает Гепара. Гибкая мутантка останавливается на крыльце, озирается, морщится, будто от боли, и произносит напряжённо:

— Резкий выброс телепатии… Что там произошло?..

Она замирает, уставившись на чёрный столп, дернув гепардовыми ушками. В этот же миг у Олежка вдруг вырастают рога.

Малыш тихо посмеивается, глядя в сторону старой усадьбы

Лакомка чувствует, как по спине пробегает холодок. Что-то назревает. Причём такое, что лучше бы об этом прямо сейчас узнал Даня.

Она молча мысленно зовёт мужа:

— Мелиндо, ты не занят? Тут старая усадьба, кажется, решила проснуться.

* * *

Двигаемся в сторону красных огней, колонна топчет тракт, шестилапки шлёпаются лапами по грязи, Светка с Настей негромко переговаривается, но я их почти не слышу — в голове пульсирует мыслеречь.

Лакомка вышла на связь:

— Мелиндо, над старой усадьбой Филиновых поднялся чёрный столб. Плотный, как ночь. Олежек чувствует Астрал, тянется туда, рога снова прорезались. Что-то странное началось. Гепарочка вот тоже заволновалась.

Мда, дела. Недолго думая, достаю связь-артефакт, выхожу на Гепару. И тут же, пока мысли не ушли в сторону, мелькает абсурдное, но цепкое: было бы проще, если бы Гепара носила кольцо из мидасия. Всегда на связи, всегда под присмотром, без этих плясок с артефактами. Подключился, проверил, помог, уберёг. Красота.

Только вот кольцо из мидасия — это статус. Это уже суженая. Очередная. А мне что, коллекцию открывать? Хотя стоп. А если не обручальное? Если сделать отдельную линию? Кольца для… хм, наложниц? Отдельная линия маркировки. Надо еще с Гумалином потом обсудить.

Для гвардейцев, понятно, будут печатки, но Гепара ведь не в гвардии, и ей не вручишь служебный знак различия, а кольцо, по сути, дает некий статус в роде. Обычной служанке не положено носить дорогущий мидасий. Вот потому и напрашивается статус «наложница». Или всё же в жены брать? Ладно, потом подумаю.

— Господин? — голосок Гепары.

— Докладывай, сударыня. Что там с усадьбой?

Голос у неё чуть запоздалый, будто она тоже ощутила, как перекосился мир:

— Господин, не знаю, но там случился резкий выброс телепатии. Очень сильный, как удар в голову. Шёл прямо из глубины усадьбы.

Хмурюсь, откидываюсь на спине Мохнатыча, прикрываю глаза на пару секунд. Савельич ведь предупреждал. Говорил про «зло», что гнездится в старой усадьбе, прячется, ждёт. И вот дождалось. Почуяло меня, когда я тогда топтался почти на пороге. Или, может, эта дрянь учуяла Олежека?

Возвращаю внимание обратно в реальность. Выхожу снова на мысль к Лакомке:

— Уезжай с Олежеком в Невинск, да и Лену с Камилой прихвати. Немедленно. А с усадьбой я потом разберусь. Олежека надо беречь. Он слишком интересный стал для всего, что просыпается в тех стенах.

С чёрным столбом дыма придётся разбираться отдельно, но сейчас не время. Гон только начался, и если его не дожать до конца, Айра останется без мяса, без отчёта и без авторитета. А мне это зачем? Айра, как-никак, теперь своя. Когда-то, да, ликанка была ещё той занозой в заднице, но времена меняются, люди тоже. Теперь вполне себе надёжная единица. А мне нужна спокойная, лояльная Шакхария, без сюрпризов и заговоров. Так что приоритеты ясны.

Окидываю взглядом Айру с Буром, киваю на огни:

— Где мигают сигналы, там вообще кто-нибудь живёт? Населённый пункт есть?

Айра качает головой:

— Нет, там пусто. Только лес, да старая тропа к горам.

Хмурюсь, смотря в ту сторону, где вспыхивают сигналы.

— Тогда зачем нас туда зовут? Это странно.

Айра сразу поддерживает:

— Думаешь, ловушка?

Киваю, даже не сомневаясь:

— Похоже на то. Идти туда, как на праздник, явно не стоит. Может, наши недоброжелатели снова зверьё нагоняют, как с цесарками. Только в этот раз покрупнее и поголоднее. А раздобыть сигнальные огни — не такая уж проблема. Надо проверить аккуратно.

— Я пойду с тобой! — Айра восклицает с таким энтузиазмом, что даже Бур покосился на нее и меня с подозрением. Расслабься, здоровяк, нет у нас ничего.

Собираю короткую группу: беру Айру и Змейку. Троём будет быстрее, тише и проще уйти, если что. Накрываемся Покровом Тьмы — пусть даже камень под ногой хрустнет, никто нас не заметит. Исчезаем в зарослях, двигаемся шустро по лесу.

Минут через двадцать ментальное