Я сел за стол, кивнул принцессе, которая расположилась рядом со мной. Спустя минуту вошёл и сам губернатор, постукивая тростью по паркету.

— Прошу прощения за ожидание, — сказал он, усаживаясь во главе стола.

Следом впорхнули служанки в одинаковых тёмных платьях и с подносами в руках.

Я никогда не был близок к имперской аристократии, я родился и вырос на Старой Земле, я и познакомился-то со многими её представителями только в Академии. Так что, в отличие от той же принцессы, я не впитал этикет и манеры с молоком матери. Да и вообще, у меня не было ни одного повода, чтобы быть вежливым.

— Предлагаю выпить за ваше чудесное спасение, — произнёс губернатор.

За нашими спинами маячили служанки, вышколенные и незаметные. Я даже и не понял, как и когда передо мной появился бокал с вином.

Пить не хотелось, тем более по такому поводу, потому что это не было чудесным спасением, но я сделал вид, будто пригубил немного вина. Слова Елизаветы про то, что Белогорский скорее отравит или подставит, нежели будет стрелять, всё никак не выходили из моей головы. А яды нынче есть и такие, что не имеют ни вкуса, ни запаха. Ни противоядий. Принцесса, насколько я сумел заметить, поступила так же.

— Ваше Сиятельство, может быть, перейдём к делу? — спросила Елизавета.

— Конечно, конечно, — натянуто улыбнулся граф. — Должен же я изобразить гостеприимство, разве не так?

— Лучшей демонстрацией гостеприимства будет, если вы дадите мне имя того, кто отдал приказ открыть огонь, — процедил я.

— Алексей! — шикнула на меня принцесса.

— Мои лучшие сыщики уже работают над этим, — спокойно ответил губернатор. — Как я и обещал, виновные будут наказаны.

— Замечательно, — хмыкнул я.

— Как ваше здоровье, Ваше Сиятельство? — поинтересовалась вдруг принцесса.

Граф Белогорский удивлённо вскинул брови, но тут же натянул на лицо добродушную улыбку.

— Нога почти зажила. Осколки достали, мне повезло, что кость уцелела, — сказал он и помрачнел. — Другим повезло меньше…

Елизавета понимающе кивнула. В конце концов, в этом взрыве погибло слишком много её близких. Не только родичей, но и просто знакомых. Даже у меня там были знакомые помимо Его Величества.

— И как продвигается расследование произошедшего на коронации? Уже назначили виновных? — спросила принцесса.

Граф тоскливо усмехнулся.

— Пока ещё нет, — сказал он.

Я не вмешивался в ход разговора, чтобы не наговорить лишнего сгоряча. Принцесса сама знает, что делает, вот и пусть ведёт переговоры сама. У неё это получится гораздо лучше.

— Рано или поздно назначат, — хмыкнула она. — Кого-нибудь, кто просто стоял рядом или проходил мимо. Вас ещё не пытались сместить?

— Пусть только попробуют, — буркнул губернатор. — Они знают, что это невозможно.

— Пока невозможно, — подчеркнула принцесса. — Но если регентский совет начнёт активно под вас копать…

— То обломает зубы, — отмахнулся Белогорский. — Они не посмеют.

Я вспылил.

— Чёрт побери, они посмели взорвать императора и всю его семью прямо на Дворцовой площади! А вы мните себя непотопляемым! — воскликнул я и тяжело откинулся на спинку стула, снова чувствуя боль в рёбрах.

— Видите ли, господин командор… — вкрадчиво начал Белогорский. — Мы, губернаторы, равны между собой только формально… Да и вся имперская знать тоже.

— И что? — фыркнул я.

— Мои позиции слишком сильны, даже для регентского совета, — заявил он, салютуя мне бокалом вина.

— Тогда почему вы не в нём? — спросил я.

Граф нахмурился. Кажется, я обнаружил его слабое место.

— Или это не собрание самых влиятельных аристократов Империи? — добавил я.

— Нет, я так не думаю, — холодно сказал Белогорский. — Это скорее клуб друзей.

— В который вы не входите, — сказал я.

— Не вхожу, — сказал он.

— Ну и какова вероятность, что этот клуб друзей не захочет оттяпать себе такой лакомый кусочек, как Новый Форос? — спросил я.

Он помрачнел ещё сильнее. Сам наверняка каждый день думал о такой перспективе. Не мог не думать. Всё же граф производил впечатление дальновидного политика.

— Ваше Сиятельство, — поспешила сменить тему принцесса, потому что разговор явно пошёл куда-то не туда. — Нам от вас нужен только нейтралитет. Чтобы мы могли спокойно пополнять припасы в вашем секторе.

Я покосился на Елизавету. Это мы не обсуждали. Изначально идея состояла в том, чтобы убедить Белогорского занять нашу сторону, а он уже поможет нам переманить остальную аристократию. Одного за другим.

Граф Белогорский побарабанил холёными пальцами по столешнице.

— Знаете, в чём сила Империи? — спросил он вдруг.

— В единстве, — сказала Елизавета.

— В её гражданах, — подал голос лейтенант Андерсен.

— В космическом флоте, — сказал я.

— Точно, — сказал граф. — В космическом флоте. Только связь между системами делает государство государством, а не кучкой разрозненных планет и станций.

Он пригубил немного вина, посмаковал. Затем продолжил.

— Стало быть, за кем идёт космофлот, тот и властвует в Империи, — сказал он. — Если бы у графов имелись собственные боевые корабли, мы бы все давным давно передрались за власть, но ещё первые императоры благоразумно постановили, что боевой флот может быть только один.

Я понимал, к чему он клонит. Но всё-таки хотел выслушать его до конца.

— В данный момент флот подчиняется адмиралу Бородину, — сказал он. — Любое открытое неповиновение будет жёстко наказано.

— Не весь, — заметил я.

— Не весь, — согласился граф. — Но лояльных совету частей будет достаточно, чтобы привести к согласию любую систему. Одного только «Титана» будет достаточно.

Славный флагман космофлота, самый мощный корабль во всей Империи, способный одним залпом расколоть планету. Любую. И если он встанет на сторону регентского совета, нам придётся несладко. Если.

— А хватит ли тяжёлого крейсера, эсминца и двух корветов, чтобы привести к согласию Новый Форос? — спросил я.

— Вы смеете мне угрожать, командор? — удивился граф.

— Хватит, — холодно произнесла принцесса. — Ваше Сиятельство, прошу простить господина командора, он немного не в себе после пережитого.

Она выразительно посмотрела на меня, мол, не лезь. Я прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, отстраняясь от беседы. Может, мне и впрямь не стоило переходить к угрозам. Но я не дипломат. Я