Старый танаан с достоинством кивнул. Пламени Подобный же перевел взгляд на Серебряное Облако, бледную, но горящую тихой преданностью. Он улыбнулся ей и произнес:

— Ты молода, но сердце твое горит. И ты достойна хранить традиции Народа Теней. Отныне ты — фламиника септы. Я хочу, чтобы ты избрала двух учеников и начала обучать их древней мудрости.

— Да, мой господин, — прошептала Облако, восхищенно глядя на него. — Я принимаю… и готова нести эту ношу во имя Дарующего Молнии!

— Теперь остальные. Слушайте, что я хочу знать для начала…

Его вопросы были неожиданны и точны, заставляя даже опытных воинов удивленно переглядываться. Через час Пламени Подобный знал многое — число Восходящих и обычных воинов, находящихся в Каменных Луках и отсутствующих, количество Существ и серебряных Рун, ездовых зверей и дневных припасов, как тех, что можно взять в поход, так и тех, что съедает в день вся септа. О союзах и тайных договорах, что связывали септы подобно оковам. Он узнал количество дозоров и границы владений, известия о других септах, точки Порталов и Стрел, которыми располагали Каменные Луки. И многое другое из того, что должен знать правитель, если хочет принимать верные решения…

Осколок Единого приказал удвоить дозоры в Каменных Луках и призвать воинов с дальних постов и походов, несмотря на то, что Око указывало на три серебряных и шесть бронзовых повелений Наблюдателя. Цикл Дикой Охоты продолжался, и звездные твари теневого кольца были полны гнева, но сейчас было важнее иное…

— Все Восходящие септы должны предстать передо мной. И принести Клятву о тайне крови, ибо враги — не дремлют. Я не стану преследовать тех, кто желал иного рикса, но двуличия не прощу. Предательство… карается смертью.

Он велел начать готовить укрытия для женщин и детей, создать запасы еды и воды, найти оружие для тех, кто способен сражаться, и подготовить Порталы — на случай, если придется отступать… Приказы столь недвусмысленно указывали на грядущее, что Режущий Руны осмелился задать вопрос, который волновал всех:

— Мой рикс, нас ждет война? Но с кем? Что будут делать Каменные Луки? Яростный погиб… бросив вызов риксу Черепов. И Черепа собирают Народ, чтобы пойти войной на новый свет. К чему нам готовить Восходящих?

В их глазах он видел немой вопрос. Да, это волновало Людей Тени больше всего, ибо их судьба решалась в ближайшие циклы — Народ был обречен, зажатый между надвигающимся нашествием Червей и растущим Кругом Света, меняющим все — границы владений, торговые пути, привычные охотничьи угодья, — и лучшие из них это прекрасно понимали.

— Каменные Луки не будут жечь свое пламя в огне братоубийства, — поднялся Пламени Подобный. — Но мы не пойдем войной на Игг-Древо. Главная угроза — Черви и те, кто служит им, прикрываясь человеческими личинами. Мы уничтожим их, объединим разбитые части нашего Народа в целое — и вернемся в Круг. Под свет Древа, в те места, откуда некогда в страхе бежали.

Гул одобрения прокатился по совету. Никто не ожидал такого хода. Не битвы или месть, а объединение ради возвращения. Но никто не понимал, как это возможно…

— Великая задача… — после долгого молчания сказал Режущий Руны. — Другие Народы… изгнавшие нас, никогда не согласятся, мой рикс. А взять силой то, что наше, — хватит ли ее?

— Скоро… все изменится. Народы Круга сами захотят, чтобы мы вернулись, — ответил Пламени Подобный. — Запомните мои слова, Восходящие, — на следующем большом тинге мы вернем себе старое. Предначертанное исполнится, а пока исполняйте мою волю, чтобы оно наступило.

Затем к нему потянулись Восходящие, один за другим, чтобы принести Клятву. Каждому Пламени Подобный смотрел в глаза, брал за руку и говорил несколько слов, всякому находя свои. И скоро знал все их имена, а они увидели его, и каждый уносил в сердце частичку его пламени и странную уверенность, что теперь все будет иначе, правильнее, лучше. Новый рикс умел нравиться людям — и не нашлось тех, кто посмел бы назвать его недостойным.

Но пришли не все.

На исходе ночи, когда поток Восходящих почти иссяк, Пламени Подобный навестил узилище Каменных Луков — Шелковая Тень донесла, что схваченные Черепа просят их… выслушать.

Тюрьма располагалась под корнями Башни-Рога. Это место создавали не Люди Теней — замкнутые кубические камеры в террацитовой толще, облицованные тончайшим слоем иллиума принадлежали эпохе астролитов, а Кел знали толк в содержании пленников. Отсюда не ускользнул бы даже призрак или тень, тем более скованный рунными цепями, запирающими Скрижаль и останавливающими ток Звездной Крови.

Пленников оказалось всего двое, и один уже был мертв. Бледное тело, исполосованное багровыми полосами от колючей плети, бессильно свисало с цепей, уронив безволосую голову.

— Не от допроса, — сказала Шелковая Тень. — Убил себя… по слову вот этого. В его Скрижали был только мусор, владыка…

Она указала на второго, подвешенного рядом так, чтобы пальцы ног едва касались поверхности пола. Цепи плотно стягивали его, на горле тускнел иллиумовый страж-браслет, во рту красовался кляп, но сам Восходящий яростно дергался, явно изъявляя желание высказаться.

— Нужно было разделить их… Что с остальными?

— Еще одного пришлось убить при захвате, — ответила Тень. — Четвертый… сбежал… Просто исчез. Я не знаю, как ему это удалось, мои люди сразу распылили иллиумовую пыль и использовали усыпляющий яд. Червивые твари!

Пламени Подобный холодно посмотрел на пленника. Он уже видел Черепов на большом тинге, глазами землянина, и сейчас вновь убедился — сотни циклов на самой границе с тьмой до неузнаваемости изменили потомков его Народа. Черепов это касалось куда больше прочих — он видел восково-бледную безволосую кожу, испещренную пугающими синими узорами, глаза с угольно-черным зрачком, ловящие малейший отблеск во тьме и болезненно сужающиеся при приближении света, приплюснутый нос с огромными ноздрями, узловатое, жилистое, будто покрытое хрящами тело — и дело было не в Изменяемости, Восходящий был всего лишь бронзой…

Он вырвал кляп, и пленник сначала закашлялся, а потом зашипел, как разбуженное насекомое. Его глаза превратились в две узкие щелки, когда Пламени Подобный направил ему в лицо свет солнцекаменного светильника.

— Свет… воняет,