Конечно, Виракоча отреагировал на энергетический удар гораздо быстрее людей, но и он опоздал включить полевую защиту! На тысячную долю секунды, но опоздал! А потом его операционные интеллектуальные системы умерли, и корабль превратился в трёхсотметровую гору мёртвого металла и композита с кратером в дне корабля!

Сотрясение стен в помещениях было таким сильным, что, казалось, застонал весь корвет! Потом погасли виомы и дуги цифропанелей, и в посту управления наступила полная темнота и тишина. Ни члены экипажа, ни сама Рокита, сидевшие в скафандрах, не увидели, как зависший над поверхностью планеты дымящийся корвет начал валиться вниз, набирая скорость, и рухнул практически на то же ущелье, где забрал статую Хомозавра.

* * *

Благодаря системе жизнеобеспечения скафандра Рокита очнулась через несколько минут после катастрофы.

На посту управления горели оранжевые техноресценты аварийного освещения, а на вириал-панелях членов экипажа мигали красные и фиолетовые огни индикаторов ЧП-системы. Некоторые операторы шевелились, и сеть интеркома передавала их вздохи, бормотание и шёпоты. Изредка – ругань.

Капитан корвета возился с вириалом, пытаясь оживить компьютерный контроль, но пока безрезультатно.

– Мигель, – послышался скрипящий ножом по стеклу голос Кецаля, – что произошло?!

– Мы упали, – пробормотал дель Карма.

– Нет, до этого? Кто нас атаковал?!

– Без понятия.

– Полковник Ахаа!

– Слушаю, – откликнулась Рокита.

– Слава Всевышнему, вы живы! У меня нет связи с Виракочей…

– Ни у кого нет.

– Так что случилось?!

– Вы же сами только что определили: на нас совершено нападение.

– Кем?!

– А это уже ваша задача – определить агрессора.

– Надеюсь, не наш Хомозавр взорвался в трюме? – пошутил Серхио со смешком.

– Нет, – ответил ему оператор защиты Бертран, получавший какой-то сигнал от датчиков нижней палубы. – Полетела вся защита.

– Так пошли в трюм пару ремботов!

– Не отвечает ни одна сервис-система.

– Режим чрезвычайки! – объявил Мигель дель Карма. – Госпожа Ахаа, включаем ручное управление?

– Действуйте по инструкции, капитан, – сказала Рокита. – Докладывайте обо всех потерях.

Зашевелившиеся члены экипажа начали искать повреждения подконтрольных систем, а так как большая часть измерительной аппаратуры находилась вне поста управления, практически все операторы покинули рабочие ложементы. В рубке остались только Рокита и Мигель.

Через полчаса начали поступать первые известия о состоянии блоков, комплексов и модулей корвета. После отключения гравикомпенсаторов корвет при падении в сильнейшем поле тяготения бывшей звезды набрал большую скорость, и даже прочнейшие сотовые оболочки корпуса, подпитываемые силовым полем, не выдержали. Вся его нижняя палуба была смята страшным ударом корабля о скалы и гребни ущелья, превратившись в пласт сплющенных конструкций.

К удивлению космолётчиков, транспортный отсек не пострадал, хотя находился в нижнем трюме. Кратер в дне корабля его не задел. Впечатление складывалось такое, будто генераторы защитных полей до самого удара работали, в то время как остальные энергетические установки отключились.

– Тут что-то не так, – заявил Бертран, вернувшись в пост управления. – Весь нижний трюм спрессован в слиток металлокомпозита, так что туда не пролезть, а эллинг – как новенький!

– Что с Хомозавром? – спросила Рокита.

– Цел и невредим.

Рокита и Мигель обменялись взглядами. Оба подумали об одном и том же. Огромная скульптура «суперконэцкэ» имела собственную защиту и включила её при ударе.

«Но тогда это не скульптура?» – спросил взглядом капитан.

«Совершенно верно», – так же взглядом ответила Рокита.

Впрочем, такой же вывод сделали и ксенологи, и Кецаль, вернувшийся из похода в трюмы.

– Я не зря предлагал вам, – сказал генерал, – бежать отсюда, не дожидаясь, когда этот зверь очнётся.

– Мы всё равно не сбежали бы, – ответила Рокита, сжав зубы. – Нас сбили бы в любом случае.

– А если бы мы врубили ВСП-режим?

– Тогда, возможно, некому было бы разговаривать об этом, – хладнокровно проговорил дель Карма.

– Почему?

– Потому что кто-то поставил на планете зенитно-ракетные комплексы, включающиеся автоматически.

– Почему же ракеты не перехватили наши хвалёные РЭБы?

– Потому что комплексы не ракетные, – снисходительно возразил Бертран. – Это был энергетический удар.

– Не это главное, – сказал Кецаль. – Нас не сбили, когда мы садились, поэтому о зенитном оружии речь не идёт. Нас почему-то решили не отпускать с планеты.

– То есть строители бункера предусмотрели появление археологов… – начал Серхио.

– Не только археологов, вообще кого бы то ни было, кто решил бы забрать Хомозавра!

– Точно, господин генерал! – воскликнул Бертран. – Всё сходится! Получается, этот змеечеловек – робот Предтеч?!

– Если так, то он… – Санкритьян покашлял, – очень опасен! Не получится ли так, что мы выпустим на волю одного из самых страшных киллерботов прошлого?

Рокита снова почувствовала коготок страха, поцарапавший душу. Не то чтобы она прониклась опасениями ксенолога, подумав о судьбах людей, но в словах учёного присутствовала и немалая доля тревоги. Захотелось даже поддержать Санкритьяна, отдавшего науке контактов с инопланетянами большую часть жизни. Но её опередил Серхио.

– Если бы он был так опасен и силён, – запальчиво проговорил Херард, – он бы давно выбрался из тюремного бункера самостоятельно. На самом же деле еле-еле вылез на поверхность. Да и то непонятно, самостоятельно он это сделал или нет.

– Кстати, и над этим стоит поразмышлять, – сказал Санкритьян. – Каким слабым он ни казался бы, а пробить такую толщу сверхтвёрдого вещества смог. Донна Рокита?

– Подождём общие выводы, – сказала женщина.

– Мы всё равно уже не сможем взлететь, – напомнил Мигель негромко.

Разговоры смолкли. Кто-то произнёс неразборчивое слово, и снова стало тихо.

Донна поёжилась.

– Работаем! – объявила Рокита, стараясь, чтобы голос прозвучал неколебимо твёрдо.

Прошёл ещё час.

За это время единственное, что удалось восстановить, – работа системы обзора и связь с беспилотниками. Два из них по-прежнему барражировали над кратером, наблюдая за поверхностью планеты с высоты десяти километров, но одним решили пожертвовать, послав в космос проверить, можно ли покинуть бывшее ядро звезды на катере. И одним дроном стало меньше. На той же сорокакилометровой высоте аппарат настигла призрачно-зелёная молния, и от него не осталось даже обломка.

Это событие угнетающе подействовало на всех космолётчиков, вдруг осознавших, что они застряли глубоко в космосе и могут остаться тут навечно. Вслух об этом не говорили, однако уныние завладело кораблём, так и не восстановившим свои функции, и Роките пришлось специально завести разговор о связи с Землёй, чтобы поддержать падающий дух космолётчиков. Хотя она как никто другой понимала бесперспективность надежды на скорое спасение. Гравитационные компенсаторы корвета восстановить не удалось, а аккумуляторы гравиков в скафандрах истощались быстро, с трудом поддерживая земную гравитацию, и могли вскоре, не больше чем через сутки, тихо умереть.