— Да-аа. Во все времена обязательно находятся люди, которые из всех возможных вариантов непременно для себя выберут жопу, — усмехнулся я.

И в этот момент снаружи что-то так шандарахнуло, что весь дом задрожал. Было слышно, как громыхнула входная дверь и задребезжала посуда на столе.

Мы все подняли голову на звук, прислушиваясь.

— Вот это сегодня буря разошлась, — как-то неуверенно проговорил Егор.

Крестоносец весь вытянулся, прислушиваясь и будто даже принюхиваясь к запахам сверху.

— Странно, — проговорил он. — Пойду-ка посмотрю, что там снаружи происходит, — сказал наш новый знакомец и полез наружу.

— Главное, не забывай, что сам не бессмертный! — крикнул я ему в спину.

Крестоносец обернулся. Кивнул.

— Да. Пока еще так.

И направился на верхний этаж.

— Слышь, Монгол, — негромко проговорил мне Егор, глядя вслед Крестоносцу. — Ты мне не нравишься.

Я фыркнул, пытаясь удержать смех.

— Надо же, какое несчастье.

— Ты не понял. Ты мне не нравишься, но этот твой Крестоносец… Он вообще наглухо сдвинутый. Шибанет ему, сука, какой-нибудь огонь из полена березы в голову, и будем тут вдвоем у него канареить и культёй хер почесывать. Просто, потому что ему приспичило так позабавиться.

— Он не для забавы держал здесь беднягу, — справедливости ради заметил я. — Он так выживает.

— Ну это заради бога, главное, чтобы без меня, — ответил Егор. — Короче, спать предлагаю по очереди, и с заряженным стволом в обнимку.

Я покосился на Егора.

И кивнул.

— Согласен. Но на Медведя его надо бы взять с собой.

Егор забористо выругался.

— Нахера⁈ Он же как граната без чеки, ёпта! Причем в кармане штанов!

Я снова кивнул.

— Не спорю, он странноват. Но Крестоносец — это изрядное преимущество. Сколько там у тебя парней в группе?

— Да хрен их знает. Зависит от того, сколько народу к вертолету сунулось, — почесал свою бороду Егор. — Восемь, наверное…

— И что мы вдесятером сделаем против пятидесяти оттюнингованных бойцов, если я один, ты уж не обижайся, половину твоего табора в оборот взял?

Егор вздохнул, горестно крякнул.

— Ну…

— Мне результат нужен. А тебе — максимум денег при минимуме потерь. Мне, может, тоже не нравится стоять в этой вони рядом с мертвым термометром, но я дышу через рот и выбираю патроны. И тебе советую сделать то же самое.

Бородач опять устало растер ладонью лицо.

— Так-то ты, конечно, прав… Только как уговаривать будешь? Этого процентом с выручки хер в дело заманишь.

Я усмехнулся.

— Найду подход, не волнуйся. Мне по роду деятельности постоянно с кем-то странным общаться приходится. То с учеными, то с психиатрами…

— Да, эти — вообще труба, — соболезнующе кивнул Егор.

— … То с тобой, — с улыбкой покосился я на своего бывшего пленника.

— Ага, — пробурчал Егор. — А то еще в зеркало глянешь ненароком, так вообще мороз по коже. Да, Монгол?

— Ну вот мы и сошлись на том, что нормальных в нашем дурдоме не осталось, — улыбнулся я еще шире. — Так что работаем с тем, что есть. А Крестоносец — это козырь… Хотел бы я знать, как он себя вырастил таким. Ты не в курсе, а эта теория с парадигмой способностей сейчас действительно считается рабочей? То есть важно не только то, какие рифты ты прошел, но и в каком порядке ты это сделал?

— Парень, я тебе не какой-нибудь биосадовский принц или корпоративная сволочь! — возмущенно сказал Егор. — Я — вольник! А ты мне такие вопросы задаешь.

— Говоря проще, ты не знаешь, — со вздохом интерпретировал я его пафосное высказывание.

— Нет.

— Ясно… Что-то долговато нашего буревестника нет.

— Проверять не советую, — хмуро ответил Егор. — Никто из местных на поверхность не поднимается, пока не станет совсем тихо, это как в радиоактивную зону без защиты сунуться. Может, конечно, и пронесет. Но мы с тобой сегодня уже израсходовали двойную пайку удачи, ты не находишь?

Я мог бы поспорить, конечно, кому и сколько удачи досталось в этот день. Но не стал. Потому что в целом был с ним согласен.

Но прошло еще пару минут, а Крестоносец все никак не возвращался. Хотя с его-то способностями и знанием пустоши мне с трудом удавалось придумать причину, которая могла бы его так задержать.

Надо было что-то решать.

Я зарядил один из ПП с традиционным прицелом, забросил его за спину. Под пристальным взглядом Егора проверил пистолеты.

— Жопу на всякий пожарный заряди и жди нас здесь, — сказал я, кивнув на ПП с чудо-прицелом. — Пойду расходовать третью пайку удачи.

— Очумел? — коротко поинтересовался удивленный Егор.

— Если вдруг наш козырь встрял во что-то такое, что теперь не может вернуться, я хочу знать, что это.

— Ну это как ты хочешь, конечно, — проговорил Егор. — Но, если вдруг ты пропадешь, как Крестоносец, я за тобой не пойду. Так и знай.

Я кивнул. Выбрался из подвала на уровень жилой комнаты и направился к открытому проходу наверх.

И в этот самый момент снизу раздался громкий скрежещущий звук, следом за ним — грохот, а через мгновение — невнятное бормотание и матершина Егора.

Я бросился обратно, к лестнице в пыточную.

Бородач кружил по подземелью, пытаясь приложить о стеллажи с патронами и гранатами долговязого сытого юрку, взобравшегося ему на плечи. При этом за ними совершенно неотступно, как голодная собака за колбасой, метался второй уродец, с остатками штанов и рубахи на худом теле и шишковатой лысой головой. Егор, густо матерясь, пытался отбиваться от него ПП с модернизированным прицелом, орудуя огнестрелом, как дубиной

Я схватился было за пистолет, но тут же сообразил, что стрелять при таком раскладе нельзя. Одним прыжком я соскочил вниз и, схватив со спины хищного юрку за шею обеими руками, со всей силы ломанул его по ногам ботинком. Тот взвыл и рухнул на колени, громыхнув об пол тощими костями, а я выхватил правой рукой пистолет, вжал дуло сверху вниз в макушку и нажал на спусковой крючок.

Бабах.

Как ни странно, юрка даже не дернулся от выстрела, хотя кровь из раны хлынула на пол ручьем.

А потом он вдруг развернул голову