— Средний Зубов взял всю вину на себя? — Я приподнял бровь. — И его отец и братья оказались не при делах?

— Очень похоже на то. — Орлов со вздохом склонил голову. — Я видел протокол дознания. Чистосердечное раскаяние — и в конце нижайшая просьба позволить искупить преступления перед короной честной и безупречной службой.

— То есть?..

— Александр Николаевич полностью признает свою вину перед законом, — пояснил Орлов. — И обратился к его величеству с просьбой заменить каторгу на военную службу на границе в чине младшего офицера.

— И государь согласился? — фыркнул я.

— Об этом мне неизвестно. — Орлов пожал плечами. — Но, полагаю, так оно и будет. У Зубовых достаточно покровителей в Москве, а в армии уже давно не хватает людей. В южных уездах сейчас неспокойно, так что… Вряд ли даже вы станете спорить, что от Одаренного с силой и опытом Александра Николаевича куда больше пользы на границе, чем в тюремной камере.

— Я бы поспорил, — проворчал я. — Но даже если государь решит меня послушать — остальные Зубовы уж точно никуда не денутся.

— Увы. — Орлов со скрипом шевельнулся в кресле. — И все это мне так или иначе придется разгребать.

— Нам, друг мой. — Я развернулся и, подумав, все-таки позволил себе фамильярно усесться на подоконник. — Не буду клясться в вечной дружбе и верности, однако враги у нас сейчас общие. И цели, думаю, тоже.

— Пожалуй, — кивнул Орлов. И полез здоровой рукой куда-то под столешницу. — Изволите коньячку?

— Нет, благодарю. У меня еще есть дела.

Хорошие отношения с новым градоначальником определенно следовало закрепить — но все же как-нибудь иначе. И лучше в другой раз — слишком уж много у нас обоих было работы, чтобы предаваться возлияниям. Марку напитка я, впрочем, постарался запомнить.

Пригодится.

— Знаем мы ваши дела, — усмехнулся Орлов, наливая в стакан из пузатой бутылки. Аккуратно и дисциплинированного — на два пальца. — Солдат к себе в дружину из гарнизона переманивать.

— А почему бы, собственно, и нет? — Я не стал отпираться. — И потом — разве это не проблемы армейского руководства?

— Их проблемы так или иначе касаются меня. Как и все в этом городе — теперь. — Орлов недовольно нахмурил единственную уцелевшую бровь. — Разумеется, я не вправе запрещать вам что-либо. Просто имейте в виду.

— Неужели в гарнизоне все так плохо?

— Не сказал бы. Но тенденции… — Орлов поморщился, поднял стакан и пригубил. — Полковник Буровин — кстати, он сам происходит из княжеского рода — весьма сильный Одаренный. Отличный боевой маг и неплохой командир, но для коменданта крепости этого недостаточно. И к тому же возраст дает о себе знать.

— Вы наверняка можете обратиться в столицу и потребовать, чтобы его заменили на другого. — Я пожал плечами. — Кого-то помоложе и поспособнее.

— Сильно сомневаюсь. Сюда поедет служить или еще один престарелый бездарь, или тот, кому нисколько не дорога служба. Не стоит и пытаться. — Орлов махнул рукой. — По документам в Орешке до сих пор числится целый батальон, а на деле не наберется и роты. В Москве, разумеется, давно об этом знают, но предпочитают не замечать. И кто в здравом уме согласится принять командование в таком захолустье?

— Ну… я бы согласился. — Я улыбнулся. — Не самая плохая возможность сделать карьеру. Особенно сейчас.

— Да? Какая жалость, что у вас уже есть целая вотчина, — беззлобно съязвил Орлов. — Не думаю, что мне стоит ссориться с местными офицерами. Большинство из них сидят на своих должностях уже давно и знают окрестности, как свои пять пальцев… Ну, или сколько их там должно быть? — Орлов с усмешкой поднял искалеченную руку. — Заменить стариков попросту некем. Сам Буровин служит в Орешке уже двадцать лет — и, в сущности, справляется не так уж и плохо. А если учесть, сколько у него осталось людей — даже отлично.

— Отлично? Когда вся служба держится на нескольких офицерах? — проворчал я. — Что ж, если так — вам и вовсе не следует беспокоиться о том, как идут дела в гарнизоне.

— Не лучшим образом. — Орлов покрутил в руке стакан, играя янтарной жидкостью. — Разумеется, я еще не получал никаких донесений, но ходят слухи, что в Тайге гибнут люди?

— Солдаты? — на всякий случай уточнил я. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Что ж, в таком случае, этим непременно следует заняться. Мне — Тайгой, а вам, судя по всему — людьми.

— Пожалуй. Работы явно хватит на всех. — Орлов невесело усмехнулся. — Так что не смею вас задерживать, друг мой.

Провожая меня, его сиятельство все же поднялся из-за стола, хоть это явно и стоило ему немалых усилий. Когда он шагнул вперед, случился небольшой конфуз — я не сразу сообразил, какую руку следует протянуть для пожатия — правую, как того требовал этикет, или все же левую, чтобы его сиятельство мог в ответ подать кисть с полными комплектом пальцев.

Не сговариваясь, мы ограничились легким прощальным поклоном — и через несколько мгновений я уже спускался вниз, унося с собой столько пищи для размышлений, что древние ступеньки под моими ногами поскрипывали не только под тяжестью прожитых лет. В полумраке первого этажа мелькнул высокий силуэт в фуражке, и я подумал было, что дежурный урядник решил размять ноги. Но нет — тот все так же дремал на табурете у стены.

А меня встречал не кто иной, как фельдфебель со звучной фамилией Сокол.

— Здравия желаю, ваше сиятельство! — радостно улыбнулся он, козырнув.

— Однако… — Я даже чуть замедлил шаг, спускаясь по ступенькам. — Ты чего тут забыл?

— Ну как это — чего? — Сокол развел руками. — Жду распоряжений. Готов нести службу в Отрадном.

За прошедшие с нашего расставания полчаса он успел то ли переодеться в запасной комплект полевой формы, то ли начистил пуговицы и бляху ремня до зеркального блеска, будто собрался на парад.

— В Отрадном? — усмехнулся я. — Если мне не изменяет память, я всю вашу братию по площадке за две минуты раскидал.

— Так точно, ваше сиятельство, раскидали, — закивал Сокол — и тут же снова довольно оскалился во все зубы. — Только на лопатки я вас все-таки положил.

— Ну так не удержал же.

— Вас попробуй удержи, Игорь Данилович. Сила-то какая — не то, что у обычного человека. — Сокол развел руками. — Ну так про то и разговора не было. А положить — положили. Вот я и собрался, значит. Чего б не собраться? У нас в гарнизоне все знают — князя Кострова слово крепче кресбулата.

Я улыбнулся. Наглости парню Матерь отсыпала сверх всякой меры — но и голова у него работала,