Вторая, судя по недавним донесениям искина по имени «сотый», управлявшего дроном, являлась чёрным карликом, то есть остывшей звездой, излучавшей только в инфракрасном диапазоне. Диаметр карликовой звезды, превратившейся в мёртвую планету, не превышал лунного, однако масса её была такова, что превышала земную в сто десять раз.

Естественно, первые изображения звезды-планеты, полученные зондами, не выявили особых ландшафтных особенностей. Остывая, звезда-карлик сжималась, сглаживая рельеф, и теперь напоминала апельсин с рыхлой кожурой. Перепады высот на ней не превышали и сотни метров, образуя сложные иероглифические рисунки. Однако беспилотник «сотый» изменил направление движения по орбите и обнаружил на одном из полюсов планеты-карлика гигантскую воронку, уходящую в глубины бывшего ядра звезды, миллиарды лет назад сбросившей оболочку.

Виракоча синтезировал из посланных «сотым» разнодиапазонных сканов единое изображение, и космолётчики могли подробно разглядеть воронку, вскрывшую поверхностные слои на глубину около пятидесяти километров.

Стены кратера, сверкающие зёрнами каких-то минералов, зеркальными острыми шипами и разрезами напоминали зеленовато-коричневые гигантские мхи, вспоротые взрывом. И чем больше Рокита всматривалась в них и в чёрно-фиолетовые глубины кратера, тем больше они ей не нравились.

– Сеньор Санти? Что это, по-вашему?

– Дыра, – с мягком смешком ответил учёный. – Которой не должно было быть.

– Почему?

– Плотность пород верхнего слоя карлика близка к плотности металла иридия, хотя это и не иридий, и никакой взрыв, даже атомный, не смог бы образовать кратер таких размеров.

– Но мы ведь его видим.

– Это меня и поражает. Здесь произошло что-то сравнимое по масштабам с ударом огромного болида с невероятной массой. Но это не ударный кратер!

– А какой?

– Характер разрушений и геометрия кратера подсказывают, что взрыв произошёл внутри звезды, близко к ядру. Что опять-таки невозможно с точки зрения науки.

– На это не стоит обращать внимания, – заметил Кецаль, заняв каюту со всей атрибутикой связи. – Мы знаем далеко не все законы Вселенной. Что будем делать, госпожа командир?

Рокита помедлила.

– Опускаем в кратер дрон.

– Правильная мысль. Разрешите взять его на аватар-сопровождение?

– Это наша прерогатива, уважаемый коллега, – ответил Санкритьян не слишком вежливо. – Прошу учесть, что объект исключительно опасен, по причине чего мы и сидим на ВВУ. Его уровень враждебности никак не меньше семи-восьми «гитлеров». Подтвердите, Виракоча.

– Десять! – лаконично ответил компьютер корвета.

– Вот видите? Управлять аппаратом должен… э-э, специалист-ксенолог. Вполне вероятно, что в недрах планеты прячется база боевых роботов Древних.

– Тем более дроном должен управлять специалист в области космической безопасности, амиго Санти. А я занимаюсь этими делами уже пятнадцать лет. Сеньора Ахаа?

Рокита, мнение которой было ближе к идее ксенолога, с трудом приняла решение:

– Пойдём втроём: сеньор Санти, генерал Кецаль и я. Виракоча, три аватар-нитки на «сотый». Плюс подстраховка.

– Слушаюсь, госпожа командир.

Она боялась, что мужчины начнут отстаивать каждый свою точку зрения, но, к их чести, оба промолчали. Лишь капитан «Инки» Мигель дель Карма, не покидавший поста управления, вежливо проговорил:

– Госпожа командир, мы находимся на расстоянии сорока миллионов километров от погасшей звезды, и связь может прекратиться при погружении дрона в кратер. Разрешите подойти к ней ближе. Аппараты в Стивенсоне обойдутся без нашего присутствия.

– Разрешаю, – расслабилась она.

Сознание мигнуло и восстановилось: «Инка» совершил ВСП-прыжок и вышел из «струны» в тысяче километров над остывшей звездой. Дыра в её поверхности вдруг превратилась в злобный глаз циклопа, и спину Рокиты невольно продрал мороз, хотя она давно не пугалась сказок.

Виракоча объединил линии связи трёх персон на борту корвета с вириалом управления беспилотника, и аппарат устремился к зловещей планете, получившей рану в макушке. «Сотый» мог легко обходиться без участия человека, обладая всеми преимуществами искусственного интеллекта, и Рокита ему не мешала, готовая при необходимости вмешаться в управление. То же самое испытали и спутники, в том числе Санкритьян, возможно, единственный, кто был близок к оценке опасности найденной «дырки».

Прошла минута, другая, десятая…

Кресло создавало владельцу виртуал таким образом, что Рокита чувствовала себя сидящей в кабинке дрона, созданной для непредвиденных ситуаций, которые требовали ручного управления. И перед ней постепенно разворачивались колючие пласты разорванных «мхов», сужаясь по мере погружения. Отражения лучей прожекторов дрона изредка слепили глаз, словно в иззубренных ветвях скрывались друзы алмазов, однако Виракоча развеял фантазии наблюдателей, сообщив, что это не алмазы, а сколы монокристаллов железа, хрома и никеля.

На глубине двадцати километров от поверхности планеты что-то произошло: беспилотник затормозил.

Ёкнуло сердце!

– Виракоча?! В чём дело?!

Компьютер корабля не отозвался, зато заговорил «сотый»:

– Вижу искусственный объект.

– Покажи!

Перед глазами возникло красное кольцо, внутри которого на кусте «мха» отсверкивал золотом асимметричный крестик.

– Космер?! – проговорил Санкритьян неуверенно.

– Подойди ближе!

Куст чёрно-фиолетовых колючек прыгнул навстречу, и на нём стал виден изуродованный остов космического корабля, насквозь пробитый чёрным шипом.

– Когг! – озадаченно определил Кецаль. – Ничего себе сюрприз! Мы не первые?!

– Виракоча, можешь определить порт приписки, принадлежность и год изготовления?

– Минуту… ищу инфу… нашёл! Десантный шлюп класса «когг», принадлежит турецкому разведлёту «Измаил», пропавшему в начале года. Корабль приписан к порту корпорации «Драгмет», занимавшейся научными изысканиями ценных металлов.

– Я так и думал, чёрные копатели! – уверенно заявил Кецаль. – Мы сталкивались с ними за пределами Системы.

– Надо проверить катер… – обеспокоенно предложил Санкритьян.

– Нет смысла, – возразил Кецаль. – Когг торчит здесь как бабочка на булавке уже почти год, никого живого из экипажа наверняка не осталось.

– А где сам космолёт?

– Вопрос интересный. Возможно, он на дне кратера, придётся спуститься.

– «Сотый», спустись к катеру!

Куст колючек рванулся навстречу, разрастаясь до размеров земного стадиона, заросшего чертополохом. Дрон завис над ним на высоте сотни метров, чтобы космолётчики могли разглядеть его во всех деталях.

Когг погиб, очевидно, ещё до падения на «стадион», так как были видны прорехи в корпусе, сделанные внутренними взрывами. Никого живого внутри, конечно, не могло уцелеть, тем более что сила тяжести на поверхности застывшей звезды была в сто десять раз сильнее земной. Но Рокита всё-таки скомандовала «сотому» послать на разведку формеха, способного выдерживать такую гравитацию, и он пролез внутрь когга, показывая чуть ли не вылизанную несколькими взрывами кабину и отсеки. Но одна находка повергла в шок всех контролёров дрона своим однозначным содержанием. Это были прилипшие к стенам человеческие руки и ступни.

– Ужас! – невольно проговорила Рокита.

– Они погибли мгновенно, – попытался поддержать женщину Санкритьян. – Но это, конечно, ужасно.

– Идём ниже, – безразличным тоном сказал Кецаль. – Вполне возможно, мы увидим ещё более неприятные вещи на дне кратера.

Погружение в бездну продолжилось в молчании.

Стены кратера стали почти отвесными и более гладкими. Когда он сузился до километра, стены стали гладкими как полированный металл небесного цвета.

– Что это