Горбачёв задумчиво покивал.

— Я наслышан о ваших успехах, — сказал он. — Вы очень хорошо наладили работу своего исполкома — на вас не было ни одной жалобы, за всё это время. Это даже несколько удивительно.

— Так с людьми надо уметь работать! — усмехнулся Владимир. — Товарищ Сталин говорил и был поразительно прав — кадры решают всё! И они, действительно, решают всё.

В кабинет был доставлен поднос с чаем и десертами.

— Пейте чай, Владимир Вольфович, — Горбачёв жестом изгнал секретаря и лично разлил напиток в чашки. — Настоящий, индийский.

Жириновский принял чашку и сделал глоток.

— Так в чём причина этого приглашения? — спросил он.

— Я хотел обсудить с вами политическую обстановку, — отпив из чашки, ответил генсек. — Как вы прекрасно понимаете, в Верховном Совете происходит неразбериха…

— Вы о тех самых несуществующих фракциях? — уточнил Жириновский.

— Да, — после недолгой паузы, ответил Горбачёв. — Ну, вы понимаете — в такой обстановке невозможно вносить никакие конституционные изменения! А они нужны! Нам необходимо реформировать Союз — нужно продолжать перестройку и выйти, наконец, на ожидаемый экономический рост!

— Не нужно агитировать меня, Михаил Сергеевич, — улыбнулся Владимир. — Я уже наслышан и насмотрен подробностями вашей программы. Но чего вы от меня хотите? Я обычный функционер…

— Вот, пожалуйста, не надо, Владимир Вольфович! — попросил генсек. — Вы возглавляете неформальное объединение народных депутатов — они прислушиваются к вам и разделяют вашу точку зрения!

— Ну, иногда я говорю умные вещи… — вынужден был согласиться Жириновский. — Вы не ответили, Михаил Сергеевич — чего вы хотите от меня?

— Мне нужно ⅔ голосов, — произнёс Горбачёв. — С вашим объединением это станет возможным.

Жириновский знает, чего именно хочет добиться генсек.

Ему нужно отменить шестую статью Конституции СССР, о руководящей роли КПСС. Таким образом он рассчитывает сокрушить номенклатурщиков, которые стали для него, после работы Съезда народных депутатов, опасным балластом. У них ещё очень много влияния, парткомы управляют всем на местах и ещё очень долго будут, но у Горбачёва есть план — он хочет укрепить так собственную власть, путём окончательного ослабления власти партии.

Сразу после отмены шестой статьи, он незамедлительно предложит ввести пост Президента СССР, в полномочия которого будет включено право вето на решения Верховного Совета СССР.

То есть, все эти действия не несут никакой стратегической цели, помимо удовлетворения низменного желания — Горбачёв хочет сохранить личную власть.

И то, придумал это он не сам — на прошедшем Съезде никто не рискнул озвучивать идею отмены шестой статьи Конституции СССР, но либеральная общественность бурно обсуждает это, о чём прекрасно известно КГБ и, следовательно, Горбачёву. Классические горбачёвские две недели «соображения» уже прошли, поэтому у него должно выработаться решение.

А из этого следует, что ⅔ голосов ему нужны не в Верховном Совете, который не может голосовать за конституционные изменения…

— Вы хотите сформировать неформальную коалицию для следующих Съездов народных депутатов? — предположил Жириновский.

— Вы очень проницательный человек, Владимир Вольфович, — довольно улыбнулся Горбачёв.

Его ума хватило, чтобы понять, что «перебежчиков» будет всё больше, потому что позиция фракции Жириновского выглядит более внятной и удобоваримой, чем позиция фракции «консерваторов», в теле которой уже можно различить ещё несколько фракций…

А это значит, что расклад сил в Верховном Совете будет напрямую влиять на будущий расклад сил на Съезде.

— А взамен? — спросил Жириновский.

— Неужели вы не понимаете, что я делаю это во благо Советского Союза? — с нотками возмущения спросил генсек. — Вы же воевали! Вы же должны понимать, что иногда нужно идти на жертвы, ради выполнения поставленных задач!

— Я же просил вас, Михаил Сергеевич — не надо меня агитировать, — поморщился Жириновский. — Мне нужно что-то, что я дам депутатам — просто так никто и ни за что голосовать не будет.

Горбачёв нахмурился.

— Что вам нужно? — наконец, спросил он.

— О-о-о, у меня есть длинный список того, что мне нужно, Михаил Сергеевич… — заулыбался Жириновский. — Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться по двору Кремля?

Всякие привилегии его не интересуют — это слишком мелочно.

Ему нужно производство — ему нужны договора с государственными предприятиями, ему нужны импортные станки, а также многое и многое другое.

Без него Горбачёв не сможет протолкнуть изменения в Конституции, поэтому КПСС останется у формальной власти и будет изо всех сил бороться за существование.

— Что ж, я не против прогуляться, — кивнул генсек и встал из-за стола.

Во дворе Жириновский закурил у ближайшей урны и задумчиво уставился на кремлёвскую стену.

— Так что вам нужно? — спросил Горбачёв.

— Мне нужно очень многое, но так уж совпало, что всё это у вас есть, — улыбнулся Владимир. — Итак, первое, что мне нужно — договора с…

* СССР, РСФСР, город Москва, квартира Жириновского, 23 июня 198 9 года*

— … прямо послал? — уточнил Орлов.

— Ну, не прямо послал, но посыл чувствовался, — покачал головой Жириновский. — Да мне не очень-то хотелось иметь с ним дело. Нет, было бы хорошо, дай он согласие, но сильно я на это не рассчитывал и от его отказа ничего принципиально не изменится.

Горбачёв внимательно выслушал его, в тот день, во дворе Кремля, а потом даже всерьёз обдумал эти условия, после чего ответил однозначно.

Возможно, список требований показался ему слишком длинным, а его озвучивание слишком наглым.

А Владимир всего-то хотел получить доступ к части мощностей тяжёлой промышленности, чтобы нарастить промышленный потенциал кооперативов Организации и ещё чуть-чуть пободаться с дефицитом, без особого смысла, но зато с выгодой для Организации.

— Смотри, как бы он тебя не прищучил административными методами… — покачал головой Геннадий.

— Да об этом можешь вообще не переживать, — махнул рукой Жириновский. — Он, конечно, дуб дубом, но понимает, что если уничтожить Организацию, то дефицит подскочит сразу на десяток процентов, что почувствуют абсолютно все. Ни один мой кооператив не выживет без организационной поддержки, без налаженных цепочек поставок, без централизованной бухгалтерии и без общего силового прикрытия…

Закрытия такого количества кооперативов Союз не переживёт — слишком много товаров народного потребления исчезнут разом, а также пропадёт нечто, что успело стать новым традиционным блюдом уличной кухни — кебабы почти на каждом углу. Частично последнее перекроют конкуренты, но они сделают это не моментально.