Владимир, Сын Волка 2
Глава первая
Самое уязвимое место
* Демократическая Республика Афганистан, провинция Панджшер, кишлак Шалзор , 3 марта 198 6 года*
— Как окопался-то, поганец… — недовольным тоном произнёс Владимир Жириновский. — Зееловскими высотами вдохновлялся, не иначе!
Капитан Леонов слабо улыбнулся.
Укрепления на последнем рубеже обороны Ахмад Шаха Масуда впечатляли — в скалах выбиты огневые точки, сообщающиеся между собой узкими тоннелями, среди валунов, которыми изобилует этот участок ущелья, выбиты и вырыты окопы, а ненужные тропы в горах заминированы или завалены.
Последнее действие Шах Масуд предусмотрел для того, чтобы ОСпН ГРУ не могли пройти там по наводке местных. А местные помогли составить подробную карту Панджшерского ущелья, что позволяло не только перехватывать отряды душманов, но и скрытно перемещаться по враждебной территории, с целью наведаться в обнаруженные лагеря.
Но свои укрепления знаменитый Лев Панджшера построил зря, потому что далеко на северо-востоке был высажен многочисленный вертолётный десант, который ударил в тыл душманам одновременно с началом основного наступления.
Душманы были вынуждены спешно отступить, чтобы не оказаться в окружении. И Ахмад Шах Масуд ушёл, оставив здесь ошмётки своей репутации.
«Это я его победил!» — подумал недовольный Владимир. — «Сколько было операций? Три? Четыре? Какой результат? Ноль! Но я пришёл, увидел, разобрался в ситуации, и разработал решение! А эти подонки и мерзавцы, пользующиеся плодами моей победы, даже не вспомнят!»
Он знал, что в прошлой жизни Орехова Панджшерское ущелье так и не взяли, потому что в битве за сердца местных жителей шурави потерпели сокрушительное поражение.
Теперь же, благодаря усилиям Жириновского, в битве за сердца была одержана неоспоримая победа. Войсковая операция лишь завершила окончательное бегство Масуда и остатков его войск в соседние провинции.
Душманы скоро не смогут проникать в Панджшер, потому что командование решило крепко браться за эту провинцию.
Каждый кишлак будет охраняться элитными подразделениями Царандоя. На стратегически важных участках будут сооружены укрепления, которые займёт афганская армия, а в случае попыток проникновения душманов, их будут искать подразделения ОСпН ГРУ.
«Мой успех феноменален!» — подумал Владимир. — «И эти неблагодарные своего не упустят — генерал Родионов вцепился в Панджшер, как кровожадный клещ! Теперь его огнём не выжжешь!»
— Будем смотреть на эти камни? — нарушил тишину капитан Леонов.
— Не отвлекай меня от размышлений, паразит! — отмахнулся от него Жириновский. — Смотри на камни своими стеклянными глазами, если хочешь, но молча! Я размышляю!
За его спиной раздались шаги.
— Здравия желаю, товарищ майор! — раздался низкий голос.
Владимир развернулся и увидел среднего роста офицера азиатской наружности. Знаки различия указывают, что это майор.
— Здравия желаю, товарищ майор, — козырнул ему Жириновский.
— Борис Керимбаев, — представился офицер.
— Владимир Жириновский, — представился Владимир в ответ.
— Это же вы отрабатывали тут по линии КГБ? — уточнил майор Керимбаев.
— Признаю — моя вина! — самодовольно улыбнулся Жириновский.
Майор Керимбаев добродушно улыбнулся я.
— Я воевал здесь со своим 177-м отрядом против Масуда в восемьдесят втором, — сказал он. — Мы частично удерживали ущелье в течение восьми месяцев. А потом Масуд запросил перемирие.
— Да, я наслышан об этом, — кивнул Владимир. — Кара майор?
— Так точно, — подтвердил майор Керимбаев. — Я хочу сказать, что благодарен вам за проделанную работу.
— Признаю, что если бы местные жители не были настолько измотаны боевыми действиями, они были бы менее сговорчивы, — вынужден был признать Жириновский. — Все панджшерские операции и рейды — это действия, приведшие к этому успеху. Благодарю вас за это.
Майор Керимбаев выполнил воинское приветствие, а майор Жириновский ответил тем же.
— Он же из ГРУ, — произнёс капитан Леонов, когда майор ушёл.
— И что? — посмотрел на него Жириновский. — Ты, паразит, принёс сюда свою комитетскую заразу⁈ Сколько ты в Афгане? Три месяца?
— Так точно, — ответил недовольный капитан.
— И прошедшего времени тебе не хватило, чтобы понять самую важную вещь? — неодобрительно прищурился Жириновский. — Нет здесь никаких ГРУ-МРУ и КГБ-МГБ! Мы все здесь — шурави! И если ты этого не поймёшь, то долго тут не протянешь! Как понял⁈
— Понял… — ответил Леонов.
— Понял он, — процедил разозлившийся Владимир. — Эх, с мыслительного настроя меня сбил, мерзавец! Как мне думать, когда вокруг столько раздражающих паразитов⁈ Идём!
Он направился к кишлаку.
А там уже шла разгрузка даров — мешки с зерном, коробки с советскими конфетами, ящики с фруктами и прочие продовольственные удовольствия.
Всё это объявлено подарком от командования 40-й общевойсковой армии кишлаку Шалзор, как последнему, удерживаемому душманами Панджшерского ущелья.
Во все остальные кишлаки, точно так же, отправили дары в честь громкой победы.
— Здравия желаю, товарищ майор, — козырнул Жириновскому майор Саид Сафар.
— Здравия желаю, товарищ майор, — козырнул ему в ответ Жириновский.
Звучит глупо, но таков этикет.
«Поэтому майоры стараются не собираться в одном месте», — подумал Владимир и усмехнулся.
— Старейшина кишлака, Азим, хочет поговорить с тобой, — сообщил Саид. — Он ожидает тебя под навесом у колодца.
— Хорошо, — кивнул Владимир, а затем указал на капитана Леонова. — Вот за этим проследи, чтобы ничего не сломал и не потерял! Глаз да глаз за ним — он уверен, что до сих пор гуляет по Арбату, с музыкой в жопе!
Генерал-майор Гаськов навязал ему капитана Леонова, чтобы тот «набирался опыта и учился у старших». И теперь этого капитана никуда не деть, потому что Константин Эдуардович узнает и будет недоволен.
Майор Жириновский прошёл к кишлачному колодцу, недалеко от которого разместился тканный навес. Под навесом оборудован дощатый настил, на котором разложены шерстяные коврики для сидения.
Старейшина представляет собой пожилого мужчину лет пятидесяти-шестидесяти, одетого в тёплый синий халат. На голове у него традиционная таджикская токи, а на ногах советские кирзовые сапоги.
— Мир тебе, почтенный Азим, — протянул руку Владимир. — Я — майор Жириновский. Но может звать меня Владимиром.
— Мир тебе, майор, — ответил на рукопожатие старейшина. — Присаживайся. Выпьем чаю.
— Ты хотел что-то обсудить лично со мной, — произнёс Жириновский, сев на один из ковриков.
Старейшина разлил чай по пиалам и передал одну из них Жириновскому. Владимир сделал глоток, а затем принял
