— Нет, спасибо. Сама постираю, — тут же засмущалась Марьяна.

— Дело твоё.

Я лег на кровать. Она у меня была большая. Примерно в два метра шириной. На деревянном щите лежал матрас, набитый гусиным пухом. Шил его сам, никому не доверял. Так, чтобы пух был распределен равномерно. И в первую ночь, когда уснул на нём, проспал до обеда. И может быть проспал бы ещё дольше, но холопы стали волноваться, что со мной что-то не так, и пришли будить.

Я слышал, как приходил, судя по голосу, Гаврила и занёс в дом несколько вёдер с водой. Как Марьяна переливала воду, скорее всего в горшок, чтобы согреть её.

А примерно через час я уснул, решив, что если Марьяна сегодня сама не решится, то завтра сам сделаю первый шаг.

Но этого не понадобилось. В доме стояла тишина, и лишь храп Ваньки доносился из дальней комнаты. Вернее, его я услышал, когда дверь в мою комнату приоткрылась, и тогда открыл глаза.

На пороге стояла Марьяна, на которой была моя льняная рубашка, достававшая ей до колен. Она тихонько подошла к моей кровати и остановилась, словно решаясь сделать последний шаг. Было темно. Света от окна, облепленного бычьим пузырём, почти не было. И я ждал…

Наконец-то раздался тяжелый вздох и она, наклонившись над кроватью, стала залезать на неё.

— И кто это тут у нас такой ползёт? — спросил с лёгкой усмешкой я.

Она вздрогнула. И попыталась отстраниться, но я не дал ей этого сделать.

— Отпусти! — зашипела она.

Я ослабил хватку и тут же спросил.

— Разве ты этого хочешь? Чтоб я отпустил тебя? Ты ведь так долго решалась…

— Я сглупила, — перебила она меня. — У меня муж за стеной.

— Так иди, — убрал я руку. И тут же добавил. — Если ты уйдёшь, то утратишь шанс получить то, зачем пришла.

Даже в темноте я видел, как глаза Марьяны увеличились. Она ожидала услышать всё, что угодно, но не этого. Получалось, будто я делаю ей одолжение. Она некоторое время молча смотрела мне в глаза, после чего взялась руками за края рубашки и потянула вверх, снимая её с себя. И конечно под ней у неё ничего не было.

Она потянулась ко мне целоваться. И, как и в случае с Милой, она удивилась, когда я использовал язык. Потом она начала раздевать меня, и сняв с меня последний предмет гардероба, зависла.

— «Что есть, то есть. Природа меня ЭТИМ не обделила».

После чего уже я перешёл к действиям. Я осыпал всё её тело поцелуями. Прошёлся по всем интимным местам. Скажу честно, и может кому-то это не понравится. Но помимо того, что Марьяна была симпатичной девушкой… Это была моя месть лично Ваньке. Поэтому собирался использовать весь свой багаж знаний, чтобы Марьяна ещё долго вспоминала обо мне. Чтобы, когда она была с мужем, она хотела быть со мной.

И не знаю, как он не проснулся той ночью от криков, но Марьяна покинула мою койку лишь с первыми лучами солнца. Было забавно смотреть, как она идёт в раскорячку с блаженной улыбкой и озорным блеском в глазах.

Через неделю Ванька засобирался домой. Правда, пока он еле ходил, опираясь на Марьяну. Перед уходом он встал напротив меня.

— Мить, я… — сделал он паузу. — Я был дураком. Прости. Скажи, как я могу с тобой расплатиться?

Я посмотрел на него.

— Ничего не надо, — ответил я. Хотя так и хотелось сказать, что твоя жена всю неделю за тебя расплачивалась. — Выздоравливай, и береги Марьяну. Она помогала за тобой ухаживать. И даже кое-чему научился у неё.

— Да? — удивился Ванька. Но не так, будто что-то заподозрил. А с некоей гордостью. — Ну, так это… если её помощь будет нужна, зови. Я не против.

Ох, надо было видеть, как в этот момент блеснули глаза у Марьяны. Но видимо, чтобы муж ничего не подумал, сказала.

— Будто у меня дел по дому мало. Кто за хозяйством будет следить? Кушать готовить, стирать… Вот ты, Вань, как что-то скажешь, так…

— А если я буду платить? — придав лицу серьёзности спросил я.

Марьяна прищурилась.

— Посмотрим. Я должна подумать.

Но ответ я уже видел на её лице. К тому же у меня были свежи воспоминания о прошедшей ночи, когда Марьяна уговаривала меня подержать Ваньку ещё пару деньков. И в принципе я был не против, но её муж уж очень просился домой.

А вскоре у меня появилась хорошая возможность позвать Марьяну на помощь. Но обо всем по порядку.

Когда я сражался с холопами, пришёл слуга от Ратибора.

— Митрий Григорьевич, — сказал он, — барин велел передать: завтра приедут люди из Нижнего Новгорода. От воеводы. Хотят с тобой встретиться.

Я нахмурился. Такие люди так просто не приезжают. А тут ещё и ко мне лично.

— Зачем?

— Не знаю.

Гонец ушёл. Я остался сидеть, размышляя.

— «Воевода? Что ему от меня надо?»

Утром я пришёл к терему Ратибора.

— Вызывал, барин? — поклонился я. В гостевой комнате сидели трое мужчин. Двое — дружинники, судя по кольчугам и саблям. И я на них почти не посмотрел. И Ратибор сразу же представил мне третьего.

— Заходи, Митрий. Это мой старый знакомый Тимофей. Он служит воеводе из Нижнего Новгорода.

Тимофей кивнул и поднялся ко мне.

— Слышал о тебе, Митрий Григорьевич. Говорят, ты чудеса творить можешь. Спасаешь людей от болезней, да от ран смертельных. Правда?

— Не всему можно верить, что говорят, — осторожно ответил я. — Но кое-что умею.

Несколько секунд Тимофей рассматривал меня, думая о чём-то своём.

— Хорошо. Не будем тогда тратить время. У воеводы есть сын. Молодой парень, двадцать зим нынче будет. Так вот, три зимы назад упал он с коня. Нога сломалась. Срослась, но неправильно. Теперь хромает. Ходить может, но с трудом. Воевода хочет знать: сможешь ли ты его вылечить?

Я задумался. Перелом, сросшийся неправильно. Это называется «неправильное сращение» или «ложный сустав». В 21 веке такое лечили операцией, ломали кость заново, выравнивали, фиксировали. Но здесь? Без анестезии, без рентгена, без нормальных инструментов?

— Не знаю, — честно ответил я. — Нужно осмотреть. Увидеть, как срослось. Тогда скажу.

Тимофей кивнул.

— Справедливо. Воевода готов привезти сына в Курмыш. Если поможешь, воевода щедро заплатит.

Я переглянулся с Ратибором. Но по его лицу не было понятно, что он думает.

— Хорошо. Пусть везут. — И тут же спросил: — Сколько ты здесь пробудешь?

— А что? — наклонил голову Тимофей.

— Для лечения сына воеводы у меня не всё есть и…

— Готовь список. Всё, что