— Вот блин. Я потом извинюсь. И проставлюсь. А Гудзь что?

— А, этому только руку поцарапало. Ходит теперь героем, всем показывает дырку в пиджаке.

Мы посмеялись.

— Да, я хотел поговорить с тем негром, Леонардо, — вспомнил Вася. — В бразильском посольстве его не было, сказали — уехал.

— Не надо его искать, — сказал я. — Я с ним сам разберусь.

Оболтус не уехал, далеко уехать ему не дадут колумбийцы. Он прячется в городе. И вряд ли слишком тщательно — ведь он думает, что меня арестовали и увезли из страны.

— Кстати о неграх, — вспомнил Вася ещё.

Он рассказал, что полчаса назад, направляясь к своей машине, видел микроавтобус, в котором сидели темнокожие ребята, по виду африканцы. Интерес, с которым они глазели в сторону посольства, показался Васе нездоровым. Увидев, что замечены, они тут же укатили прочь.

— Ясно, — кивнул я. — С этими тоже надо разобраться.

В отношении эфиопских отморозков надо было что-то делать. Подходил срок встречи с их главарём Гиеной. Если к ним просочатся новости обо мне, они могут совершить что-нибудь кровавое. В голове вертелась идея, но она пока ещё не оформилась во что-то конкретное.

На прощанье я попросил Васю незаметно встретиться с Ириной Гордиевской. Нужно было предупредить её о нависшей опасности со стороны колумбийских гангстеров. И убедить, что всё более чем серьёзно. Она наверняка переживала гибель доктора Лапидуса, и я не знал, что в свете случившегося она думает теперь обо мне. Но вряд ли это имело значение.

Я подождал, пока Вася вынесет мне деньги. Мы договорились о том, как будем держать связь, и я ушёл.

Прогуливаться по центральным улицам как ни в чём не бывало мне, конечно, лучше было поостеречься. Моё фото наверняка уже разослали во все полицейские участки и не только туда. Но и прятаться круглые сутки в отельном номере я не собирался. Возле моего прежнего дома наверняка дежурили, и появляться там я не планировал. Но следить за всеми моими контактами, дежурить в местах, где я мог появиться? Нет, это вряд ли. У наших просто не хватит людей. Да и у англичан не хватит. Эти, правда, могут напрячь местных.

Как бы там ни обстояло, для осуществления моих планов мне нужно было перемещаться по городу и встречаться с людьми. Кто-то из них этой встречи старался избежать, другие о предстоящем и не подозревали. Обычное дело для майора Смирнова.

Теперь и для меня.

В кафе я зашёл с «чёрного» хода. Там было заперто, но замки меня с недавних пор не останавливали. В подсобке оказались люди, немаленький бритый качок и девушка выдающихся форм. Они сидели на диване. Я им не помешал, они то ли уже закончили, то ли ещё не начинали.

— Тебе кого? — качок набычился и поднялся.

— Я к Леонардо.

— Его нет.

— А если найду?

— Чего-о?

Он не понял моей иронии и попёр вперёд. Руки он расставил во всю ширь, как будто собирался меня обнять. Но было ясно, что объятия эти дружескими не предполагаются. С другой стороны, парень не угрожал мне ножом или пистолетом, не пытался вырубить или покалечить. Он просто хотел выставить меня обратно за дверь. Мне тоже не хотелось причинять ему вред. К тому же, здесь была дама. Поэтому я шагнул к нему и быстро нажал на одну точку за ухом.

Парень не успел мне помешать — а потом замер, оцепенел. Я усадил его на диван. Девушка в страхе вскочила, прижалась к стене.

— Не бойся, — сказал я. — Как тебя зовут?

— Камилла…

— Иди сюда, Камилла. Смотри: массируй ему вот здесь, и минут через двадцать он будет как новенький.

Я показал место в районе солнечного сплетения, а сам прикрыл за собой дверь и направился дальше.

Леонардо оцепенел и без нажатия на болевые точки, так на него подействовало моё появление. Он вжался в кресло и зажмурился, как будто пытаясь притвориться мёртвым. Я уселся напротив и стал ждать.

— Много тебе заплатили? — спросил я, когда он открыл один глаз.

Его плечи вздрогнули, нога заелозила по паркету.

— Немало, Ник… — обречённо проблеял он. — Но и не так, чтобы очень много… В общем, средне… А ещё они обещали защитить меня от Карлоса Монтеро. Но сегодня от него опять приходили…

Я молчал.

— Теперь ты убьёшь меня? — донеслось из его скривившегося рта.

Чёрная его рука с розовой ладонью вцепилась в подлокотник. Начищенные до блеска туфли дрожали.

— Тебя незачем убивать, — сказал я. — Ты и так мёртвый внутри. Как все предатели.

Он пошевелился в кресле. Лоб его чуть наморщился. Леонардо пытался сообразить, можно ли ему радоваться или это пока рановато.

— Ты ещё не продал свой кофе? — спросил я.

— Нет, Ник, не продал. Какое там…

— Не называй меня Ник, мы больше не друзья. Кофе у тебя выкупят. С тобой свяжутся люди, скажешь им нормальную цену. Фамилия нашего торгового атташе Рабинович, так что даже не пытайся его обмануть.

Леонардо закивал.

— Хорошо, Ник… то есть… извини… Хорошо.

Он бросился что-то записывать на листке бумаги, наверное, фамилию Рабинович.

— За это мне нужно две вещи. Не надо записывать, запомнишь так. Первое: организуешь мою встречу с японцем, военно-морским атташе. Не знаю, как хочешь, так и выкручивайся, это твои проблемы, — отмёл я какие-то его возражения. — Второе: сообщи Карлосу и его кокаиновой братве, что их бизнес собираются потеснить амбициозные ребята из Африки. Решительные и отбитые на всю голову. Скажи, что слышал это из надёжных источников. Придумай, из каких именно. Надо, чтобы они поверили. Всё понял?

Я уже придумал, как быть с эфиопами, а заодно и с колумбийцами. Надо сделать, как в том анекдоте про корабль и бога. Минус столкнётся с минусом — и получится громкий и полыхающий плюс.

Леонардо приподнялся над столом.

— Я всё понял, Ник… Я всё сделаю… То есть… Извини…

— Сделай, сделай обязательно.