Глава 3

Штурман для «Ската»

— Ну и как мы себя чувствуем? — войдя в комнату, спросил я.

— Вы⁈ — не смог сдержать своего удивления, лежавший в постели Налимов.

— А кого вы ожидали увидеть? Архангела Михаила? Так рано ещё. Я и не планировал отправлять вас на небеса.

— Чем обязан? — холодно поинтересовался молодой человек.

— Бросьте, Пётр Ильич. Согласно дуэльного кодекса все наши разногласия разрешены, Господь раздал всем сёстрам по серьгам, а нам следует оставить прошлое в прошлом.

— Но это не значит, что я должен переменить своё отношение к вам.

— Правильно. Поэтому я и решил лично поспособствовать этому. А то, пока до вас дойдёт, что я не так уж и плох, времени слишком много уйдёт, а его у нас немного. Так, как вы себя чувствуете? Полагаю, что уже лучше. Неделя достаточный срок, для лечения огнестрельного ранения по методике хирурга Миротворцева. Он в Артуре первейший светила и излечил чёртову уйму ранений, не в пример вашему. Всего-то мягкие ткани.

— Милостивый государь, я не звал вас и не намерен терпеть ваше общество.

— Да хватит вам ерепениться. К тому же разве так встречают того, кто принёс вам благую весть. Я слышал, что вы подали рапорт о переводе в подводники. Не знаю что послужило причиной, повышенное жалование, или слава капитана Немо, но я решил, что вы мне подходите. Как вам должность штурмана на подводном миноносце «Скат»? Правда, вам придётся совмещать её с другими должностями, ибо на лодке только двое офицеров, вы, да я.

— Олег Николаевич, о чём вы вообще говорите? Я не желаю иметь ничего общего с шулером, и уж тем более служить с вами на одном корабле.

— Подводной лодке. Впрочем, это суть одно и то же, — жизнерадостно заявил я.

— Послушайте…

— Нет это вы послушайте, — жёстко оборвал его я. — С чего вы вообще взяли, что я шулер? Ну должно же быть этому объяснение.

— Я заметил, что вы играете зная весь расклад на руках. И хотя порой вы проигрываете, ни единого вечера не уходите без выигрыша. А то как вы дважды шли ва-банк с мусорной картой на руках, может говорить лишь о вашей уверенности в победе. Ваши противники блефовали, вы же знали, что выиграете.

— И это всё? Никаких доказательств, только ваши умозаключения и завидное упрямство? Больше ничего?

— Не упрямство, а убеждённость в моей правоте, — вскинулся он.

— Только, я очень прошу, не стоит повторять это на людях. Обождите ради приличий хотя бы пару месяцев. А пока суд да дело, предлагаю вам вместе бить японцев.

— С вами? — окинул он меня презрительным взглядом.

— Плечом к плечу, — энергично кивнув, подтвердил я.

— Это невозможно.

— Ещё как возможно, Пётр Ильич. Просто вы пока ещё не знаете всей сути моего предложения. Надеюсь, вам известно о том, что я являюсь весьма деятельной натурой и не люблю переливать из пустого в порожнее?

— Я столько слышал о ваших подвигах, что в подобное с трудом верится. Впрочем, этого нетрудно добиться, имея в приятелях известного репортёра с бойким пером. Поговаривают, что именно его стараниями, вам удалось избегнуть заслуженного наказания и вернуть как чин, так и награды.

— А награды мне конечно же выданы по ошибке.

— Благодаря покровительству великого князя, для коего вы стали отличным собутыльником в Артуре.

— Понятно. Для начала, месье Форже стал известным и популярным репортёром именно благодаря мне. Впрочем, это всё слова. И боюсь мне не перебить всю ту грязь, что льют на меня. Поэтому намерен доказать вам свою правоту делом. Одевайтесь.

— По вашей милости я ранен.

— Ранены вы по вашей милости, Пётр Ильич. А по моей, остались живы. Пожелай я вас убить, и мы с вами не разговаривали бы. И моими же стараниями вы активно идёте на поправку, ибо именно я попросил врача с «Севастополя» заняться вашей раной. Так что, одевайтесь. И вообще, вам необходимо двигаться, для лучшего кровообращения, которое способствует скорейшему восстановлению.

— А если я не пожелаю? Силой заставите?

— Если не пожелаете, то я просто уйду. А вы потом будете себе локти кусать, наблюдая за успехами другого, и понимая, что штурманом на «Скате» могли быть вы. Или полагаете я намерен прохаживаться в окрестностях Владивостока и надеяться на удачу? В мои планы не входит ждать не пожалуют ли в гости японцы, я сам намерен их искать и бить.

— И как вы собираетесь это делать? Всем известно, что задача подводных миноносцев это оборона.

— Я намерен доказать обратное.

— Как?

— Отказываясь от моего предложения вы узнаете это лишь из газет и методичек по тактике использования подводных лодок. Соглашаясь, будете участвовать в их составлении.

— И почему вы вцепились именно в меня?

— Потому что вы умны, храбры, хладнокровны, отличный штурман и подали рапорт о переводе подводники. Но главное, это ваша честность. Уверен, что если открою вам свои карты, получу соратника, готового встать со мною плечом к плечу.

— Даже так? — скептически бросил мичман.

— Ну хотя бы позвольте мне попробовать убедить вас.

— Хорошо, — откидывая одеяло, неуверенно произнёс Налимов.

От моей помощи он отказался, и оделся сам, хотя процесс и оказался болезненным. Впрочем, я и не собирался всерьёз ему помогать. Более того, если бы он не смог управиться самостоятельно, то попросту ушёл бы. Я хочу иметь рядом с собой соратника с характером. Воспитывать, тянуть, толкать и тащить никого не собираюсь.

На улице нас уже ожидал… автомобиль! Не то чтобы прямо полноценный. Скорее уж мотоколяска. Но тут присутствовал бензиновый двигатель на целых восемь лошадиных сил, удобные диваны на четыре места, руль, педали сцепления и газа, ручка тормоза, колёса на мягком резиновом ходу. И разгонялся этот раритет, в смысле новинка, до сорока километров в час. Красота! Нет, правда, по сегодняшним меркам настоящий шик, потому как альтернатива это извозчик на конной тяге.

Форд модели «А» выпускается уже целый год и их уже распродано более полутора тысяч единиц. И я не мог обойти такую новинку стороной. Отчего нет, если имею такую возможность. Правда мне он обошёлся в копеечку, потому что доставлен во Владивосток контрабандой, а шкипер за бесценок рисковать не собирался. Впрочем, в его трюмах из Америки прибыл далеко не только мой личный транспорт.

К слову, в городе таких красавцев по пальцам пересчитать и при виде подобной роскоши на губах Налимова появилась презрительная усмешка. Вот же паразит! Морду лица