— Я слышал о нём. Купец и беспринципный делец.

— Не спешите с выводами, Пётр Ильич. Хотя бы до тех пор, пока не сможете составить о человеке собственное представление. У всякой медали есть и оборотная сторона. Михаил Иванович поистине заслуживает почёта и уважения, ибо его вклад в развитие Владивостока переоценить сложно. Все мало-мальски значимые здания в городе построены им и простоят они не один век, а обошлись заказчикам и казне в честную цену. Он за свои средства построил дома для рабочих, работный дом, ночлежку для бездомных. Участвовал в постройке памятника Невельсокому, краеведческого музея, церкви… да много чего ещё. И прежде чем клеймить такого человека, вам следовало бы задуматься над тем, что лично вы сумели сделать на благо отечества и народа, — глядя прямо в глаза молодому человеку, твёрдо произнёс я.

— Кхм. Возможно вы и правы. Не следует не разобравшись навешивать на человека ярлыки, — смутился мичман.

— Оставим это. Итак, вернёмся к нашей красавице. Из вооружения остаётся пулемёт Горского на вертлюге на мостике, и самодвижущиеся мины. От поворотных рамных аппаратов Джевецкого, я решил отказаться в пользу четырёх решётчатых его же конструкции в носовой части.

— Но рамные позволяют увеличить манёвренность при стрельбе, — возразил Налимов.

— Зато точность при этом никакая. Уж поверьте мне, Пётр Ильич. Наводить аппараты установленные вдоль корпуса сложнее, зато точность гораздо выше. А в условиях, когда запас мин невелик, это важно. К тому же решётчатые аппараты гораздо легче поворотных. Сэкономленный вес уйдёт на запасные торпеды, которые мы закрепим в нишах, где они и располагались, но теперь уж просто закреплённые в транспортировочном положении и укрытые коробами. Что несколько увеличит палубу и увеличит боекомплект мин с четырёх до восьми, без увеличения массы корабля. Это дорогого стоит. Ну, и как вишенка на торте, система навигации. На борту будет установлен гирокомпас.

— Что будет установлено? — не понял мичман.

— Вам как штурману не стоит объяснять что такое девиация. Так вот, гирокомпас это окончательное и бесповоротное противоядие от этой хвори. Их уже производят в часовой мастерской Суворова. Правда адмиралтейство пока не очень верит в него и затребовало один экземпляр для всесторонних испытаний. Но для наших нужд прибор уже изготовлен.

— Вы так уверенно об этом говорите… — недоверчиво и в то же время с надеждой, произнёс Налимов.

— Потому что это моё изобретение и я совершенно точно знаю, что гирокомпас работает. Поговорите не с теми, кто брызжет ядом зависти, при упоминании моего имени, а с теми, кто готов говорить обо мне объективно. Таких значительно меньше, однако вы узнаете, что все мои задумки не просто работают, а являются в высшей степени эффективными.

— Настолько, что командующий выделил казённые средства на воплощение ваших задумок?

— Его превосходительство мне лишь разрешил модернизацию «Ската» в день нашей с вами дуэли.

— Но как же… — он указал на корабль, облепленный лесами.

— Всё необходимое для модернизации было заказано мною купцу Суворову ещё два месяца назад. Что-то изготовили на месте, что-то, как например двигатели, закуплены им в Америке и доставлены во Владивосток контрабандой. Ну и мой автомобиль, конечно же.

— Хотите сказать…

— Мне разрешили внести некоторые усовершенствования, но сугубо за мой счёт. И все мои деньги, как с игры, так и лицензионные выплаты, без остатка уходят на это. В Артуре так же тратились на изготовление вооружения и боеприпасов. На секундочку, в эту войну мною уже вложено более полумиллиона рублей. И практически все деньги пришли ко мне с игры, Пётр Ильич. И нет. Я не шулер. Просто обладаю великолепной памятью и запоминаю карты по рубашкам.

Опасался ли я признаваться ему в этом? Уже нет. Теперь он не сдаст. По нему видно, что он буквально в восхищении от наблюдаемой им картины и предстоящих перспектив. А потому, зная куда именно пойдут выигранные бесчестным путём деньги, он готов это принять. Ну или закрыть на это глаза. Меня устроит любой из вариантов.

— Но это всё одно бесчестно. Вам бы в таком случае следовало отказаться от игры, — как-то уж совсем неуверенно продолжал он гнуть своё.

— Будь у меня время и возможность, я добывал бы средства иным путём. Но ни того, ни другого в настоящий момент у меня нет.

— Допустим. Но отчего бы организовать общество вспомоществования флоту.

— Для начала, Пётр Ильич, я никто и звать меня никак, чтобы организовывать подобные фонды. Но допустим купцу Суворову удалось бы запустить этот механизм. Ему, при всех его заслугах, возглавить такое общество не дадут, а других придётся убеждать в необходимости именно таких модернизаций, а ни каких либо иных. Уж больно всё выглядит сомнительно. Катер «Варяг-02» я модернизирован на свои средства, и за мой счёт ему провели несколько капитальных ремонтов. И при всех моих достижениях, меня радует хотя бы то, что меня не отдали под суд за порчу казённого имущества. К слову, со «Скатом» та же самая история. Что покойный адмирал Молас, что ныне здравствующий Скрыдлов, знающие крючкотворы и оставили себе лазейки составляя документы на разрешение проведения работ. Так что, случить кому-то инициировать следствие, я окажусь под судом. Вот так-то, Пётр Ильич. В принципе, на этом всё. Теперь вам решать, хотите ли вы служить на таком красавце каким станет «Скат». Или предпочтёте и дальше считать меня бесчестным человеком, лизоблюдом, пронырой и карточным шулером.

— Я подумаю, — задумчиво кивнув, произнёс мичман.

— Подумайте, Пётр Ильич. Только недолго. Потому что в мои планы не входит торчать во Владивостоке, а потому нужно учиться и осваиваться с лодкой уже сейчас. К слову, вся команда трудится на «Скате» по восемь часов в сутки. А потом ещё по четыре и теорию изучает. Времени у нас нет. А дел выше крыши. Так то.

Глава 4

С почином

— Цель по пеленгу пятьдесят пять градусов. Дистанция двенадцать кабельтовых. Быстро удаляется.

Наверху глухо ухнули четыре взрыва шестидюймовых фугасов. Я видел в перископ как взметнулся один из водяных столбов. Сложил рукояти