Он по обыкновению закурил и сейчас с наслаждением пускал струйки дыма. Окно было закрыто и дым этот нет-нет, но попадал мне в нос. Я старался не морщиться, но так как сам не курю — полностью понимаю неприятие тети этой привычки отца. Пахнет неприятно, так еще и чихнуть хочется, стоит дыму попасть в легкие.

— Собираюсь, — удивил я его. — Картины для Валерии Павловны напишу — отвезти надо. Но главное — костюм свой новый у Маргариты Игоревны забрать. Я ей сделал заказ. Мне старый уже скоро малым станет. Вот в новом на празднике и буду щеголять.

— Хмм… костюм — это да. Ради его примерки стоит съездить. А картины ты мог бы и с тем же Корнеем передать.

— Зачем его гонять, если сам поеду?

— Ну так-то верно. Ты чего на праздник хочешь? — вдруг задал он неожиданный вопрос.

— В смысле?

— Ну, блюдо какое тебе приготовить? — уточнил отец и вперил в меня пытливый взгляд.

Меня от этого взгляда кольнуло неприятное чувство. Похоже, отец или решил мою память проверить — не вернулась ли, или на ассоциации навести, чтобы я еще чего вспомнил. Но вкусовые предпочтения Романа мне были известны лишь из писем, которые мне давала почитать мама, да разговоров — когда заходила речь о еде. И выходило так, что мой вкус и у прошлого владельца тела не совпадал. Почти полностью.

— Не знаю, — пожал я плечами, решив скомкать эту тему. — То же, что и вы, наверное.

— Ты сходи до Марфы, — вдруг предложил отец. — В детстве ты любил на кухне отираться, вкусности разные у нее выпрашивая. Может, что еще у тебя в памяти всплывет.

Правильно я подумал — не оставил отец надежды вернуть мне утерянные воспоминания. Вот и новый повод придумал для этого. Знает же, что у меня по ассоциациям что-то всплывает.

— Хорошо, схожу, — не стал я отказываться.

Да и мало ли — может, и правда что-то вспомню? Хуже от того не будет.

Не став откладывать это поручение-пожелание отца, я пошел на кухню. Да и самому интересно на нее посмотреть. За все время своего попадания еще ни разу здесь не был.

Кухня была бы довольно большим помещением, если бы не печь, отнимавшая большую часть пространства. Высокая, почти под потолок, она стояла у стены, совмещенной со столовой. Понятно теперь, почему там всегда чуть теплее, чем в остальном доме.

У самой печи был отдел для топки обычной плитки — двух убирающихся металлических крышек. Этот отдел мало чем отличался от того, что я видел и в будущем. И был второй отдел, расположенный выше первого. Он был похож на пасть огромного чудовища, и закрывался чугунной заслонкой. Отодвинь ее в сторону — и человек туда целиком может залезть.

Отец оказался прав. Стоило мне увидеть эту печь, сосредоточить на ней внимание, как нахлынули воспоминания прежнего Романа.

Я как завороженный стою и смотрю, как Марфа — еще молодая девица — отодвигает в сторону массивную заслонку и с помощью ухвата достает из печи горшок. В нем, накрытая крышкой, томиться моя любимая еда — репа с кусочками мяса.

Воспоминание схлынуло также быстро, как накатило. Я даже моргнуть не успел.

— Что-то желаете, молодой господин? — раздался женский голос.

В кухню можно было зайти через две двери — одна вела в столовую, а вторая в кладовку. Я зашел через первую, и никого здесь в этот момент еще не было. А тут из кладовки с овощами в руках вышла Марфа. Она-то и позвала меня, удивившись моему появлению.

— Да так, детство вспомнить решил, — сказал я в целом правду.

Женщина понимающе улыбнулась и прошла к разделочному столу. В целом на кухне было все необходимое для готовки — печь, шкаф с посудой, разделочный стол и даже подоконник использовался в кухонных целях — туда Марфа выставляла готовую еду, чтобы она подстыла, прежде чем подавать на стол. Лишь одного не хватало, столь привычного мне предмета — раковины. Вместо нее тут была бочка с водой и таз с ведром. В ведре при необходимости кухарка грела воду, а в тазике мыла посуду. В углу в полу заметил даже дырку, прикрытую доской — туда Марфа сливала грязную воду, чтобы не бегать каждый раз на улицу.

Пока я оглядывался, Марфа споро шинковала редьку. Несмотря на свою комплекцию, а была она довольно упитанной, как говорят «два меня влезет», действовала она быстро и по кухне перемещалась на удивление ловко, ничего не задевая и не запинаясь о стоящие на полу горшки. У меня мама из прошлой жизни почти также выглядела. И тоже готовить любила. А я частенько ей помогал — нарезать что-то, или тот же белок яичный для торта взбить. Кстати, а Марфа умеет торты печь?

Тут же и спросил ее об этом.

— Нет, господин, — с сожалением вздохнула женщина, — не научил никто. И вызнать рецепт не получается.

— Ну так я тебя научу, — тут же ответил ей.

Мне вдруг до дрожи захотелось вновь ощутить вкус того белкового крема, из собственного детства, так почему бы и не сделать его? Попутно еще и сладость к предстоящему празднику создав.

— Вы знаете рецепт? — удивилась и обрадовалась женщина.

— В училище я тоже иногда бывал на кухне и подглядывал, что там готовят, — хмыкнул я, вызвав понимающую улыбку кухарки.

— А у нас продукты-то для него найдутся? — забеспокоилась Марфа.

— Яйца, сахар, мука — вот и все продукты, что нужны.

— Так просто? — удивилась она. — Так-то да, это у нас есть.

— Просто, да не очень, — вздохнул я, заранее представляя, какой гемор меня ждет — взбивать яйца с сахаром без использования миксера, которого еще просто не существует.

А иначе бисквит не получится. Ведь именно его я и собирался сделать.

Откладывать я это дело не стал. Марфа быстро нашла и глубокую миску, и все ингредиенты. Порывалась сама взять готовку торта, но ей еще ужин делать, потому отказался от ее помощи. Да и ностальгия на меня снова накатила по прошлой жизни. И в этот раз я решил от нее не отмахиваться. Вот и стал деревянной лопаточкой работать, как пропеллером, взбивая яйца с сахаром. Уже через пять минут рука заныла от непривычной нагрузки, но я упорно продолжал взбивать будущее тесто, пока не получилась пена. И уже после этого стал добавлять аккуратно муку, чтобы эта пена не осела. Марфа хоть и готовила, но внимательно за мной поглядывала, тщательно все запоминая. Попутно еще и печь растопила — тот самый «верхний