— Нет, отпустило уже. Но чай я запомнил, больше его пить не буду.

Пелагея же сидела мышкой, стараясь не привлекать внимания. И так уж получилось, что на этот раз мы с отцом были на одном диване, а она напротив. В итоге я видел и ее большую грудь, скрытую под платьем, и румянец на щеках, и даже робкие взгляды в мою сторону. Если бы не «атака» госпожи Угорской, то мог и не заметить. Зато в данный момент все мои чувства словно обострились, а женского тела хотелось до зарезу. Вот глаза машинально и задерживались на самых примечательных местах девушки, а мозг мысленно «убирал все лишнее», снова распаляя меня. Нет, так дело не пойдет! Мне еще в обществе сидеть придется, да спектакль смотреть. После которого нас должны свести с Миллером и Небесчетным. И тут уже потребуется холодая голова. Самым простым способом избавиться от возбуждения был бы секс. Вот только он мне сейчас был недоступен. И мал я еще, даже по нынешним временам, хотя многих это никогда не останавливало, да и места нет. Не в тарантасе же при отце ту же Пелагею к интиму склонять? Но выход я все же нашел.

Помог шум дождя, и неспешно проплывающие мимо дома Дубовки. Я рассматривал их, пытаясь понять, кто там живет. Мы ехали по засыпанной гравием и изрядно укатанной дороге. Капли барабанили по пологу тарантаса, разбивались о заборы, пополняли лужи, увеличивая те в размерах. Несмотря на то, что вечер был еще ранний, из-за туч уже стояли сумерки и в некоторых окнах горел свет — кто-то зажег керосиновые лампы и те мерцали на стеклах, создавая причудливые живые узоры. Мы проезжали то мимо больших старых подворий, оставшихся от крестьянских домов, когда здесь была еще деревня. Поселение разрослось, а некоторые подворья остались, как и их хозяева. Только наверняка они уже переквалифицировались в рабочих, да служащих. А вот показался доходный дом купца. Кирпичное строение с вывеской у парадного входа. В окнах тоже горит свет, а в нескольких метрах стоят дрожки с закутавшимся в плащ кучером. Видимо какой-то дворянин приехал за покупками. А с другой стороны дороги тянутся дома мещан средней руки. Небольшие, относительно усадеб дворян, с огородами на задах, собранные из круглого леса. Сам город небольшой. Ближе к реке находится порт со складами. В центре расположены основные государственные учреждения и общегородской храм. Вокруг расположились дома и усадьбы самых зажиточных и именитых горожан. Далее, как поясом, их окружают дома мещан попроще. Редкие богатые особняки купцов, их торговые дома да старейшие крестьянские подворья разбавляют их, добавляя разнообразия в облик этого «пояса». Затем ближе к окраинам находятся бараки рабочих. И по периметру как стражи опоясали город производственные здания. Мы ехали как раз по дороге с мещанскими домами. Театр располагался тоже в этом «поясе». Раньше это было старое крестьянское подворье, но их постепенно «выживают» из города — крестьяне без земли здесь не нужны, в мещане далеко не все сумели переквалифицироваться, вот и продают помещики такие земли, когда им дают хорошую цену. А самих крестьян в другое место переселяют, поближе к полям. Но процесс этот не быстрый. Большинство подворий с землей на ней давно продано, но цена на городскую землю растет, и для владеющих ей помещиков это — актив. Ждут, когда место кому-нибудь понадобится, после чего идет торг. И чтобы саму землю не назвали пустующей, все еще держат здесь своих крестьян. Либо для себя придерживают на будущее. Кто-то потом и доходный дом на таком месте ставит. Иные — в аренду сдают. Ну а Софья Александровна, купив у подобного «запасливого» помещика двор, театр поставила. За счет мужа конечно же.

Само здание было не особо большим. Ну, я сравнивал с домами культуры из будущего, а так-то — не меньше усадьбы Зубовых будет по размеру. Тоже одноэтажное, деревянное, с широким крыльцом на входе. Когда мы подъехали, тут уже стояли экипажи других гостей. Но они надолго перед крыльцом не задерживались, тут же освобождая дорогу для других посетителей театра. Очередь тоже была всего в два экипажа. Стоило последнему отъехать, как наш тарантас, ведомый Корнеем, тут же занял его место. Мы с отцом выбрались наружу, поежившись под каплями дождя. Пелагея в этот раз никуда с нами не пошла, оставшись в тарантасе. Ну а я быстрым шагом пошел за папой, который уже входил в открытые лакеем двери.

За порогом был широкий холл с гардеробом по левой стороне и буфетом справа. Все как положено в больших театрах, Софья Александровна явно старалась придать своему детищу столичный лоск, начав с подражания. Сколько у Зубовых ушло средств на это здание, даже боюсь представить. Как и посчитать — окупилось ли оно, или Владимиру Михайловичу пришлось залезть в долги? Естественно сами Зубовы об этом никому не расскажут и максимум кому известно о долгах — служащим банка.

Скинув тальмы и отдав их в гардероб, мы с отцом двинулись в буфет. Пока не началось представление, все гости шли туда. Кто-то — опрокинуть рюмку водки или коньяка, кто-то — промочить горло безалкогольными напитками. Но абсолютно все — чтобы поздороваться со знакомыми, да завести новые связи, если появлялись новые лица. За такую возможность многие готовы выложить немаленькую сумму, особенно купцы, не обращая внимания на качество спектакля. Об этом я подумал, когда увидел довольно большое количество богато одетых людей. Сомневаюсь, что в Дубовке и окрестностях столько дворян. Тут было под сотню людей самого разного возраста обоих полов. Но все — не младше меня. Пожалуй, я как раз и буду самым младшим в этой толпе.

Сам буфет больше походил на смесь бара с рестораном. Большая стойка слева от входа тянулась на всем протяжении помещения. За ней находилось двое слуг, которые продавали выпечку, разложенную за их спиной, да наливали в стопки выбранные напитки. За этой стойкой были высокие табуреты, на которых могли разместиться гости в ожидании представления. Остальное пространство занимали столики на трех персон каждый. Между ними сновали два официанта, принимая заказы.

Спектакль начнется лишь через час, но большинство посетителей приехало пораньше — половина столиков уже была занята. Отец, пока шел к барной стойке, успел увидеть знакомых и переброситься с ними парой слов. Попутно и меня представлял, да с сожалением отклонял приглашения посетить их с визитом. Впрочем, категоричного отказа он никому не дал,