Вот же нелепая дура!

Повезло ей, что я готова ее спасти.

* * *

Я нашла ее у пруда.

Она сидела на бревне и глазела в прозрачную воду. Наверное, искала собственное отражение. Если так, то ее ожидало разочарование: она была настолько непримечательна, что даже воды не замечали ее присутствия.

– Ева, – дотронулась я до ее плеча.

Женщина медленно обернулась. Каждое движение давалось ей с усилием, словно под водой. Она ничего не сказала, но, похоже, вовсе не удивилась моему присутствию.

– Ева, – повторила я. – Я должна сказать тебе кое-что важное. Уходи отсюда. Идем со мной.

Она дотронулась до моего крыла.

– Кто ты?

– Лилит, – ответила я и, чуть подумав, добавила: – Ангел.

А почему бы и нет? Это уже потом меня провозгласят демоном.

– А женщины могут быть ангелами? – Ева провела по моим перьям тыльной стороной кисти.

В ответ я развернула крылья во всей красе, и бедняжка от изумления свалилась с бревна.

– Безусловно могут, – подтвердила я, помогая ей подняться.

– Я не могу уйти. Я ведь сотворена из него. Я его помощник.

Снова это слово. Клянусь всем сущим, оно привело меня в ярость!

– Эй! – Я встряхнула ее за покатые плечи. – Ты сотворена не для него! Ты сотворена для самой себя!

Она съежилась и пригнулась к земле.

– Ева! – донесся крик Адама из-за оливковых деревьев, со стороны хижины. – Ты что там копаешься? Где моя вода?!

– Не ходи к нему! – убеждала я. – Ты должна кое-что узнать. Господь врет тебе.

Но она уже бежала прочь со всех своих нетвердых ног.

Я взмыла в небо и полетела на запад, в пустыню, где бродили шакалы и хрипло кричали совы. Ночь окружила меня. Я сидела в глубоких раздумьях под одинокой финиковой пальмой.

Ева была права, теперь я это поняла. Она и в самом деле сделана для него. Сотворена – но как? Украдена из внешнего мира, потому что я отказала Адаму? Вина за ее жалкое положение тяжким грузом легла на мои плечи. Придется найти другой способ привести Еву к мудрости.

Змей

Говорят, Он сделал меня демоном в наказание. Но если я и демон, то совсем не такой, как прочие. Вот уж нет. Уверена, Он не в силах помешать замыслу Ашеры, ведь мои крылья – это Ее дар. Я хотела свободы, жаждала ее – и разве я ее не получила?

Положившись на стремительный восточный ветер, я отправилась к омываемой волнами Аласии, ароматному острову посреди изумрудного моря, к земле рыбаков и виноделов, богатой медью, полной тенистых равнин, дубов и кипарисов, дотягивающихся ветвями до неба.

Если в нашем райском саду время не двигалось, то здесь наступил самый сезон нового расцвета. Склоны холмов пламенели цветами молочая. Хрупкие нарциссы и бледные анемоны устилали ковром оливковые кущи. На лугах буйно цвели орхидеи.

Ева отвергла меня, отказалась слушать. Если мне еще раз представится возможность передать ей мудрость, доверенную мне Ашерой, придется выбрать другое обличье. Среди высоких сосен на склоне горы я училась. Представляла себя в других формах подобно тому, как представляла крылья, прежде чем их получила.

Поначалу мне удавалось вызвать к жизни только отдельные части тела: ладони сменились раздвоенными копытами, сзади вырос ослиный хвост, которым было удобно отгонять мух. Но этого было мало. Первым делом нужно увидеть то, чем я могу стать, как я видела ангелов в полете. Силой мысли я избавилась от крыльев и пошла по склону.

Птенцы каменок надрывались в гнездах, требуя пищи. Тонкие травы поднимались из земли. Сладкий дурманящий аромат цветущего миндаля манил пчел. В Эдемском саду пчелы не водились: в них не было нужды.

Вдоль цветущего сада журчащий ручей нес талые воды в море. Во мне пейзаж вызвал новое чувство: ощущение перемен, движения, настоящего потока времени. Вам не представить, насколько это ошеломило меня, никогда не видавшую пчелы, не знавшую смены времен года, не говоря уже о полном величии весны.

* * *

Деревья поредели. Я вышла к заросшему травой полю с редкими вкраплениями рожковых деревьев. За ним сверкало море. В слабом прибое покачивалась лодка: простенькое суденышко, раскрашенное бело-голубыми зигзагами, похожими на волны. У руля стоял симпатичный парень, нагой до пояса, с мокрыми длинными волосами, облепившими спину. У меня забурлила кровь. Какое же коварство называть Адама единственным мужчиной! Этот парень был в тысячу раз красивее!

Я наблюдала, как он жонглирует серебристыми рыбешками, скидывая их через плечо в растущую груду на корме. Его широкие плечи блестели. Когда он выпрямился, чтобы вытащить сеть, ткань на его чреслах туго натянулась.

Я по-прежнему была нага. И несомненно прекрасна, крепкая и сильная. Но так не годилось. Мне нужна была одежда вроде той, что я видела после бегства из Эдема.

Скользнув взглядом вдоль козьей тропы, я увидела у берега усеянный розовыми цветками тамариск возле бревенчатой хижины. На ветвях дерева висели льняные полотнища, трепетавшие на ветру. Я сняла одно из них, обернула вокруг себя, как делали виденные мой женщины, завязала концы узлами на плечах и прихватила в талии красным шерстяным поясом.

Разгладив складки нового одеяния, я окликнула мужчину, который продолжал выбирать мелкую рыбешку, запутавшуюся в ячеях сети, и отпускать ее обратно в море.

– Привет, лодочник! – опять позвала я.

Понимаете, это ведь было до Вавилонского столпотворения, разных языков еще не было. Впрочем, толку-то? Парень все равно не ответил, продолжая работу и хмурясь при виде прорех в сети.

Наконец он поднял голову, переведя по-прежнему хмурый взгляд с порванной сети на меня, и, забросив сеть в лодку, погреб к берегу. Вот это было зрелище! Мускулы сильных рук перекатывались, волосы развевались на ветру. Ток новой жизни захватил и меня, наполняя трепещущее тело веселым пением. Оказавшись на мелководье, рыбак выскочил из лодки и привязал ее к стволу ближайшего дерева, но так и не поздоровался со мной.

Я решила попробовать снова:

– Как тебя зовут?

Он что-то буркнул в ответ. Ничего страшного. Я кое-что усвоила от Адама.

– Нарекаю тебя Йемом, – произнесла я. – А меня зовут Лилит.

Рыбак, все еще хмурясь, вытащил из лодки сплетенную из камыша корзину с уловом. Мне понравилась его серьезность. Похоже, у него много дел и нет времени обмениваться любезностями с незнакомками. Адам вечно улыбался, довольный своими достижениями, поэтому казался простаком.

Йем двинулся по берегу к тропинке, которая вела в долину меж двух холмов. Я засеменила следом, едва поспевая за его шагом.

– Что ты сегодня поймал?

– Рыбу. – Парень явно был не мастак разговаривать.