Пришлось продумать общую канву. Декорации, мизансцену, ключевую реплику. Князь в начищенной парадке вздымает длани и провозглашает:

- Да расточатся врази! Да низвергнется же кубло с исчадиями!

Ба-бах! В громе, скрипе и пыли кусок мыса съезжает в волнующееся море.

- Ура! Мы победили! И морская пучина поглотила ея!

Инновация укрепит авторитет Михалко среди туземцев и у короля, а мой - в глазах самого князя.

К этому времени мы уже лет пять работали с ВВ. Нитроглицерин, нитроцеллюлоза, селитра, толуол… Пять лет непрерывного исследования. С гос.поддержкой, с моими советами, несколько групп… Уже можно кое-что показать. Весной на «шилохвостах» на Руян отправилась пара подрывников с инструментом.

И - впустую.

Михалко нашёл более традиционное решение. Агентурой выявил и разгромил подполье «волхвов». И переселил в окрестности Арконы две сотни семей поморян-христиан из-под Волина.

Классика «разделяй и властвуй»: славяне-христиане не давали славянам-язычникам исполнять «поганские» ритуалы и били их при поддержке властей.

Тема «подрыва вражеского идеологического центра» отпала. Там, на Руяне. И всплыла здесь, в Каупе.

- Сделаем так. Ежели, конечно, князь Кестут примет моё предложение. Протоку углубить до 7 аршин. Не менее. Землечерпалка остаётся здесь, должна работать. Вдоль протоки и дальше вдоль берега сделать нормальный бичевник. Чтобы корабли таскать на конной тяге. Под северным холмом создать порт. Пирсы, причалы, волнолом, постройки на суше. Дерево - с той священной рощи. Клети, которые будут затапливать для пирсов, набить камнями. Грунт для заполнения и выравнивания площадки сбросить с холма, одновременно формируя дороги. Проектировщик - ты. Плотники у вас есть, землекопов - вон, ляхов полно. Для взрывных работ оставляю двух мастеров с инструментом. Использовать только по прямому назначению! А то припрягаете мастеров ко всяким мелочам, огороды копать да воду носить.

«По прямому назначению»… Я-то имел ввиду использование работников. Получилось иначе.

К ночи вернулся на корабль, пошли дальше, к устью Двины. А на Самбии продолжилась собственная история.

Конец сто пятьдесят четвёртой части

Fr 13

Часть 155 «Пролёты во сне и наяву...».

Глава 796

Суть внутренней политики в «Священном царстве» в тот момент состояла в конфликте между изменениями и сохранением. «Новые люди» собирались вокруг Кестута, давили на него. А «охранители» давили на Криве-Кривайто.

И уже не важно, что думают лидеры: из народа - выпирает. Выпирают «группы по интересам», по самым главным, общественно-материальным, классовым интересам.

Обе группы - жрецы и воины - не были новыми, едва возникшими. Бэры существовали несколько поколений, вайделоты - несколько десятков поколений. Далеко не все осознавали неизбежность гражданской войны. Надеялись на какое-то… разумное решение. По уму, по-человечески. Не понимая, что разница в целях неизбежно ведёт к уничтожению одной из групп этих прото-феодалов. Или - обеих. Вместе с народом. Как случилось в РИ.

Несколько месяцев после крещения Кестута у «Старого камня» «Папа язычников» и «Великий Князь пруссов» избегали прямого конфликта. Хотя «кровь уже пролилась» в мятеже жрецов в войске. Погибли люди, у которых остались родственники, соплеменники. Они требовали отмщения. Но предводители молчали. Делали вид, что ничего не случилось. Тянули время. Надеялись на мирный исход? Собирали силы?

Под маской добродушного дедушки кипел в ярости Камбилла в Тувангсте. Неужели не удастся отомстить? За сломанные судьбы сына и дочери? За собственною жизнь, прожитую в страхе, в полувздохе, в полушаге? Нерадивые рабы в его замке отправлялись теперь не под плеть, а сразу на плаху. Пожалуй, только это отличие было видно со стороны.

Ни один из лидеров не «вырыл топор войны»: не было призывов к уничтожению противников, захвату святилищ, переделу собственности... Ссоры и стычки случались, но лишь на низовом уровне. Долго подобное продолжаться не могло. Поводом для обострения послужила вырубка «священной рощи на холме».

Адам Бременский, о сембах ок. 1075 г.:

«У них до сегодняшнего дня все похоже на наше, только запрещается доступ к рощам и источникам, которые они считают оскверненными приближением христиан».

Кельнский схоласт Оливер из Падеборна ок. 1220 г.:

у «ливонского, эстонского и прусского народа... есть вера относительно рощ, не допускающая осквернять их топором там где почитаются источники и деревья, горы и холмы, скалы и долины,..».

Дюсбург: «имелись священные рощи, поля и воды, и в них они не смели производить рубку, возделывать землю и ловить рыбу».

Рощи почитались священными как места обитании богов, а не потому, что обоготворялись составляющие их деревья.

Доминиканец Томас Шантимир, общался с членами Ордена, побывавшими в Пруссии, в 1263 г. о „демонах“ - дузиях:

«Это те, которыми туземцы издревле охраняли свои рощи; им до сих пор туземцы Пруссии посвящают свои леса и никогда не вступают в них, не решаясь их рубить, кроме тех случаев, когда они в них приносят жертвы своим богам».

Иероним Пражский и Эр Стелла: леса у литовцев и пруссов рассматриваются как храмы богов.

При таком лесо-охранительном подходе команда:

- Дерева - валять, грунт - кидать, - выглядит аналогом антицерковных действий большевиков-безбожников.

***

«У белых башенных ворот провинциального кремля две суровые старухи разговаривали по-французски, жаловались на советскую власть и вспоминали любимых дочерей. Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранился картофель.

- Храм спаса на картошке, - негромко сказал пешеход.

- Нет, - сказал он с огорчением, - это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже…».

Самбия - совсем не Рио-де-Жанейро. Хотя аборигены тоже мечтают о белых штанах. Хотя бы после смерти.

Принципиальная разница между православным храмом и священной рощей в том, что здесь нет старушек, которые разговаривают на французском. И картошку ещё не завезли.

***

Каупу нужен новый порт. Иначе он выпадает из цепи моих факторий, теряет значение и доходы.

Пройдясь этой весной по землям Полоцка, я, естественно, приглядывался и к «Чёрной Руси», к Гродненскому княжеству, управляющему верховьями другой большой реки региона - Немана. А устье её - здесь, в Куршском заливе.

Если Кауп получает большой порт, то он становится важной точкой на пути запад-восток вдоль южного побережья Балтики и морским узлом для маршрута по Неману. А если нет, то… как-нибудь в другой раз.

В политике есть феномен “дубиноголовость” - самообман,