“Никакие неудачи его политики не могли поколебать его глубокую веру в ее абсолютное превосходство”.

Кестуту уже приходилось «воспринимать реальность» в силу жизненного опыта, войны за отцовское наследство, пребывания в разных народах, восстановления Каупа. Он имел меньше «въевшихся предрассудков», чем не видавшие мир пруссы.

Он вовсе не «отважный борец за права трудового народа и военной аристократии против гнёта перунистических паразитов». Вовсе не стремится «уничтожить их всех!». Просто прагматизм.

Узнал, что я получил «Двину по море».

Предвидел следствие: существенное увеличение товаро-потока.

Видел «шилохвосты» и понял, что в нынешний Кауп они не войдут.

Рост грузооборота, товаров, денег… - мимо. Это не смертельно, просто загнивание, отставание, захолустье… Или упредить, застолбить, включить город в цепь, в тропу, по которой потекут ресурсы.

Для этого - спешно построить порт.

Для стройки нужны лес и грунт. Единственное удобное место, где их можно быстро взять - «святое место».

«Святотатство» в исходном смысле: татьба (ограбление) святынь.

Выбора нет. «Пропустил - опоздал».

Вырубить рощу, срыть холм… Св. Войцеха за куда меньшее, за «просто пописать» в подобном объекте - зарезали насмерть…

Вернувшись после умиротворения галиндов, Кестут загнал в «священную рощу» команду лесорубов. Местные, даже и христиане, на это дело не пошли бы, но у Кастуся масса пленных ляхов-крестоносцев, для которых «изничтожить кубло языческое» - «мёд и мёд».

Вайделоты сказали «фе», собрали толпы сторонников и попытались воспрепятствовать. Князь ответил тотальной высылкой жрецов и «закоренелых язычников». Были попытки его убить, организовать мятеж. У Кестута - телохранители, дружина, тысячи жителей, связывающих с ним своё будущее... зарезать не удаётся.

- Княже, пришёл крив из Ромова. От самого. Велишь принять?

Кестут тяжко вздохнул. Всё утро разбирал спор двух общин о покосе. Ни одна сторона доказать свою правоту не может. Старейшины нагло врут в глаза. Вцепляются друг другу в бороды, рвут и орут. А попавшись на обмане плачутся: склероз, де, одолел. Почему-то забывчивость у них всегда в одну сторону. В свою. Начали ссылаться на жрецов. Те, де, помнят как в стародавние времена были разделены земли. Но вайделоты и кривы изгнаны. Может, спросить у Криве-Кривайто?

Древний мудрец, которого часто вспоминают христиане, говорил:

«Лучше разбирать споры между врагами, чем между друзьями. Какое бы ты решение не принял, один из врагов станет твоим другом. А из друзей - один станет врагом».

Нужно решить так, чтобы обе общины остались дружественными. Как? Мозгов не хватает.

- Пусть войдёт.

Вайделот, длинный, тощий, в плаще с капюшоном, выглядел замучено и запылённо: они не ездят на конях, в отличие от бэров или родовой знати, только пешком. Но голос его, хоть и был негромок, не дрожал.

- Хранитель богов шлёт тебе благословение и пожелание удачи во всех добрых делах. Он приглашает тебя в Ромов, к Священному Дубу с ликами девяти богов, на праздник Солнцеворота. Дабы разделить хлеб, мед и радость. Приходи со своими близкими, созывай лучших. Солнце повернёт к лету, отринув мрак и холод. Так и мы, потомки Брутена и Видевута, оставив негоразды и неприязни, пойдём вместе к теплу и свету.

Жрец помолчал, оглядывая князя и свиту. Негромко добавил:

- Ещё мне велено передать князю несколько слов от Криве-Кривайто. Тайно.

И замолчал, устало прикрыв веки.

В горнице последовал быстрый обмен взглядами между присутствующими.

Конечно, вайделота обыскали. Оружия на нём нет. Но что может быть использовано в качестве смертельного оружия опытным жрецом? - Всё. Он сам по себе оружие, хотя и не выглядит богатырём.

- Подойди и говори.

Кестут махнул рукой, придворные отошли на пару шагов. Вайделот приблизился к трону, на котором сидел князь, старательно не совершая резких движений наклонился к его уху, трижды, негромко, безэмоционально произнёс.

- Ufhnaiweins, ufhnaiweins, ufhnaiweins.

Отошёл на два шага и попросил:

- Прикажи оставить нас одних.

Кестут кивнул и отпустил свиту. Дальше они разговаривали тет-а-тет.

«С глазу на глаз». Тайно. Так думал жрец. Он не учёл мелочи.

***

В 16-17 в. у Османов и Сефидов жены султанов имели большое влияние на государство. Наиболее известна Роксолана, такая была не одна. Женщины не могли показывать лицо посторонним. Звукозаписывающей и приемопередающей аппаратуры не было, а управление государством требовало их присутствия при приёмах послов, докладах наместников и совещаниях гос.верхушки. Для этого в помещениях дворцов, где проходили подобные мероприятия, делали потайные отверстия, через которые правительницы могли слышать и видеть иноземных послов, а они их - нет. Пример такой конструкции в России - двойной трон юных царей Ивана и Петра Алексеевичей. Который на самом деле тройной: в нём есть окошко, через которое подсматривала и подслушивала царевна Софья.

***

Елица не могла присутствовать на сборищах знати пруссов, не считавших женщин достойными. Кестуту же было мало наложницы или служанки. Он искал совета и поддержки. Поэтому для Елицы было пробито окошко в Тронный зал, из-за занавеси которого она могла видеть и слышать происходящее.

Там она и устроилась, намереваясь узнать с чем пришёл вайделот.

Она тоже не учла мелочи.

Пруссы говорят на диалекте литовского, которым Елица за эти годы вполне овладела. А вот вайделоты используют в своих ритуалах староготский язык «Евангелия от Ульфиллы». Тот язык, который их предки принесли со Среднего Днепра, убегая от гуннов. Который родственники их предков донесли до Италии, Прованса, Иберии. Тайный язык истинной веры.

Кестут, сын князя Московской Литвы, прошёл в детстве посвящение в воины Перуна. Я об этом - уже. Естественно, выучен языку богов. Придя на Самбию, он стремился установить мир с соседями. С главной силой в этом народе - Криве-Кривайто. Бывал в Ромове, общался со жрецами. С использованием «священного языка».

Елица такого опыта не имела. Поэтому и не поняла, что означает троекратно повторённое вайделотом слово.

Никто из посторонних не мог, даже и услышав, понять смысл сказанного. Кроме Фанга. Боевой волхв понимал «священный язык» и смог перевести. Но на прямой вопрос Елицы только пожал плечами:

- «Покорность». Для воина Перуна напоминание о необходимости подчиняться приказам старшего.

Вайделот перешёл на обычный литовский и сообщил князю о пожеланиях Криве. О дарах, которые хорошо бы принести: янтарь, серебрушки, блестяшки из пирита, стеклянная посуда, два белых коня… Не мало. Но и не бесстыдное вымогательство. И о свите: старшие командиры и чиновники. Подробности встревожили Елицу:

- Зачем Криве священники?! Они ж