Я прекрасно понимал, что попасть в отряд космонавтов — дело невероятно сложное. Для человека моего возраста и опыта так вообще на грани фантастики. Но если не рисковать и не использовать любую, даже самую призрачную возможность, то все мои планы точно пойдут прахом. А отступать я не собирался.

Мы с отцом вышли одними из последних. Ночь была тёплой, московский воздух за день пропитался запахами лета. Мы шли молча к автобусной остановке. Я размышлял о прошедшем вечере, о невероятной встрече, и в голове уже строились новые планы.

— Хорошо посидели, — наконец нарушил я тишину, как бы невзначай. — Интересные знакомства.

Отец хмыкнул, достал пачку папирос и прикурил.

— Да, — выдохнул он кольца дыма. — Рад был повидать старых друзей. С некоторыми из них очень давно не виделся.

Я засунул руки в карманы брюк и продолжил идти, глядя под ноги. Вдалеке проехала машина скорой помощи. Я поднял голову, посмотрел на её удаляющийся красный крест, а затем перевёл взгляд на отца.

— А Сергей… он чем-то болеет? — спросил я с преувеличенной небрежностью в голосе. Я хотел прощупать почву, узнать, в курсе ли отец, что Королёв болен.

Отец резко повернулся ко мне, черты его лица окаменели, а взгляд стал настороженным. Ага, значит, я попал в точку. Что-то он знает, и его это беспокоит.

— С чего ты это взял? — спросил он, и в его голосе лязгнул металл.

Я пожал плечами, изображая лёгкое смущение.

— Да так… Мне показалось. Вид у него какой-то… болезненный. Почти ничего не ел. Ему бы провериться у хороших специалистов.

Мне показалось, отец слегка расслабился, даже как будто облегчённо выдохнул. Плечи его опустились.

— Много ты понимаешь в медицине, — бросил он уже более спокойно, почти снисходительно.

Я тут же, с нарочито утрированным юношеским жаром, возразил:

— Вообще-то, понимаю! Я в книгах читал! Про симптомы разные!

Отец расхохотался, закашлялся от дыма и смеха, потом потрепал меня по плечу.

— Книги он читал! — Сквозь смех произнёс он. — Ты у нас и правда много читаешь. Я и не заметил, как ты вырос.

Я, поддерживая образ молодого и немного обидчивого максималиста, буркнул:

— Да куда тебе заметить такое. Ты вечно на работе.

Отец посмотрел на меня, и его смех тут же стих. В глазах мелькнула вина.

— Работа такая, сын, — затушив папиросу, сказал он и повторил: — Работа такая.

Дальше мы шли молча. Я внутренне анализировал этот короткий диалог. Вроде бы получилось слегка разрядить атмосферу и отвести от себя возможные подозрения. Интуиция у отца, конечно, острейшая. Он нутром чует, что что-то не так, что я знаю больше, чем должен. Но, кажется, моя игра в наивного, но начитанного юношу сработала. По крайней мере, сейчас.

Вскоре подошёл наш автобус. Мы зашли, сели на соседние сиденья. Отец почти сразу же откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза, быстро погрузившись в лёгкую дремоту. Я не стал его будить. Он тоже выглядел уставшим. Лишь когда мы подъехали к нашей остановке, я тихо тронул его за плечо.

— Приехали, пап.

Он вздрогнул, открыл глаза, мгновение смотрел непонимающе, а потом спохватился.

— Ага… Спасибо.

Мы вышли из автобуса и пошли по знакомой улице к дому. Я решил задать вопрос, который крутился на уме весь вечер:

— А почему ты домой не заехал? Мать ждала.

Отец вздохнул, поправил сумку, которую нёс в руке.

— Да я с корабля на бал, сын. Времени не было заскочить. Вот, — он показал на сумку, — с вещами таскаюсь.

Больше мы не разговаривали, пока не дошли до самого подъезда. Тут отец неожиданно остановился, снова достал пачку папирос, прикурил и, запрокинув голову, посмотрел на звёздное небо.

Я остановился рядом и последовал его примеру — посмотрел на небо. Оно было ясным, усыпанным бесчисленными искорками звёзд. Где-то там, высоко-высоко, был космос. Моя цель.

— Знаешь что, сын? — Вдруг произнёс отец, не отрывая взгляда от неба.

— М? — Откликнулся я.

— А давай махнём на выходные за город. Всей семьёй. На речку. Можешь друзей своих позвать. Катерину. Что скажешь?

Я посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Это было совершенно непохоже на него. Я вздёрнул бровь.

— Серьёзно?

Он, наконец, оторвался от созерцания звёзд и посмотрел на меня.

— Абсолютно, — ответил он. — Что, не нравится идея?

— Нравится, — заверил его я. — Просто… неожиданно. Не помню, когда ты такое предлагал.

Отец снова отвернулся, сделал последнюю затяжку и бросил окурок, раздавив его каблуком.

— Устал я, — просто сказал он. — На речку хочу. Лето же. Отдохнуть надо.

Я пожал плечами, соглашаясь и с этими его словами.

— Идея здравая, — отозвался я. — Шашлыки, рыбалка, костёр, уха, песни под гитару… Это ли не счастье?

Отец хрипло рассмеялся, и в этом смехе впервые за вечер я не услышал и капли напряжения.

— Именно оно, сынок. Именно оно. Пойдём, а то мать уже, наверное, заждалась.

Он развернулся и зашагал к подъезду. Я на секунду задержался на пороге, бросив последний взгляд на звёздное небо.

Сегодняшний день подарил мне невероятную встречу с мечтой всей моей прошлой жизни и… странный, но такой важный разговор с отцом.

Впервые с момента моего «перерождения» здесь, в этом времени, у нас состоялся по-настоящему нормальный, почти отечественно-сыновний диалог. Появились даже совместные планы. И эти изменения, это наметившееся потепление между нами, мне определённо нравились.

Что ж, посмотрим, куда это всё приведёт.

А ещё я окончательно осознал, то, что до сих пор принимал, но не до конца в это верил. В этой новой жизни я обрёл не только цель, но и нечто большее. Нечто очень простое и очень важное. То, чего у меня не было в прошлой жизни — безусловную любовь родителей.

Глава 16

Проснулся я по привычке, как говорится, с первыми петухами. Тело само потребовало движения, и я, пока родители спали, выполнил свой обычный комплекс упражнений. После отправился на пробежку. Возвращался я в приподнятом настроении, чувствуя приятную усталость в мышцах и ясность в голове.

К моему удивлению, дома меня ждал поистине королевский завтрак. Мать, невзирая на все мои протесты, устроила на кухне настоящий пир. На столе красовалась пышная яичница-глазунья с колбасными кружочками, горка бутербродов с маслом и сыром, творог со сметаной и