нас на входе — Архип. По отчеству к нему никто из дворян конечно не обращался, но Архипкой тоже не называли. Хотя когда были в имении, я от отца не раз слышал как тот Акима «Акимкой» звал. Да и нашу кухарку Марфушей тоже называл периодически. Но я уже успел здесь пожить, чтобы понять — сокращенное наименование слуг — это пренебрежительное отношение. Когда слуга или не очень ценный, или просто так себя поставил, что никакого уважения не заслуживает. А вот если барин ценит слугу, то всегда по полному имени обращается. Того же Корнея никак иначе и не кличут. Только по полному имени. Как и Евдокию. А ведь могли и Дунькой называть или Дуськой.
— … ведь у моего Романа дар прорезался, — решил похвастаться отец сейчас, раз уж пошел разговор о том, кто что умеет.
— Вот как? И какой? — заинтересованно повернулась к нему София.
— Портретист он знатный, — басом с явным удовольствием сказал отец. — Пелагея!
Его крик чуть не оглушил меня, но по-другому в таком большом доме не сразу и дозовешься слуг, особенно когда не знаешь, где они. Девушка прибежала спустя минуту, запыхавшаяся.
— Пусть принесет мой портрет, — сказал отец, глядя на меня.
Пусть не сразу, но я сообразил, что служанка-то моя личная вроде как. И приказывать ей я должен, отец и так самовольно ее позвал, без моего разрешения. Очевидно потому, что до этого личных слуг в нашем поместье не было.
— Неси, — подтвердил я слова отца, и девушка тут же снова убежала.
— Это кто? — последовал логичный вопрос от тети.
Не с ее любопытством было пропустить появление новой служанки. Раз уж она о старых знает, причем поименно. И какие они у нас — тоже в курсе.
— Да вот, — чуть смущенно начал отец. — Роману личную служанку взяли на днях.
Женщины обменялись понимающими взглядами, мол, понятно, для чего молодому парню личная служанка. Да еще такая красивая — стать девки они тоже успели оценить. Говорить, как было на самом деле, естественно ни я, ни отец не стали. К счастью, долго это не продолжалось, так как сбегала за портретом Пелагея довольно быстро. Отец, надувшись от важности и гордости, принял его из рук служанки и протянул дамам.
— Извольте, вчера только нарисовано.
— И впрямь, талант невероятный, — пораженно посмотрела на меня Маргарита Игоревна.
Софья Александровна присоединилась к ней, тут же похвалив меня и сразу задав вопрос:
— А можешь, Роман, и меня так нарисовать?
— Если у вас есть такое желание, — наклонил я голову и тут же мысленно спохватился. Отец же говорил, что на этом можно заработать. Но если я сейчас начну рисовать бесплатно, то создам ложную славу альтруиста. Да еще следующие заказы не смогу за деньги взять, обижаться начнут. Но и с тети требовать деньги — не очень хороший тон, как я думаю. — Вам, как родственнице, сделаю такой подарок.
Софья Александровна расплылась в довольной улыбке, и отец одобрительно на меня посмотрел. Значит, я все правильно сказал.
— А меня нарисуете? — невинно захлопала глазами Угорская.
— Маргарита Игоревна, — укоризненно покачала головой тетя, — не пользуйтесь так откровенно своей красотой, — вот уж чего сильно не заметил. Конечно она не уродина, но и красавицей не назвать. Былая молодость прошла, а пластику лица сейчас не делают и морщинки на лице прекрасно заметны. — Время мастера денег стоит, вам ли не знать?
— Тогда — мастерство за мастерство, — тут же нашлась женщина. — Как вам такой размен, Роман Сергеевич?
А вот это меня заинтересовало. Мне все равно нужно было обновки прикупить, а тут — отличая швея, модельер, если на мерки будущего переводить ее профессию. Так я понял со слов своей тети. Вряд ли она согласится мне полный костюм сшить, но вот то, за что другие не факт что возьмутся — сделает. А хотел я себе футболку. Самую обычную, какую в этом времени не достать. И раз уж госпожа Угорская шьет костюмы для актеров, то способна выполнить непривычный заказ.
— Согласен, — кивнул я. — Могу продемонстрировать свое мастерство прямо сейчас.
— Даже так? — удивленно вскинула бровь госпожа Угорская.
— Если вы не готовы, то можно и на другой день назначить, — посмотрел на меня неодобрительно отец.
И только потом до меня дошло, что это же женщина. Они и в будущем перед фотосессиями прихорашиваются, что уж говорить о портрете, который можно будет потом в доме на самое видное место повесить?
— Конечно, извините, если тороплюсь, — поспешил я исправиться.
— Ничего, молодости свойственна горячность, — улыбнулась Маргарита Игоревна.
— Но ты уж не затягивай, а то Роман ненадолго в Дубовке, я ведь правильно поняла, Сергей? — обратилась к отцу тетя.
— Да, три дня — это все, что мы можем сейчас себе позволить. Увы, дела, — развел он руками.
— Не беспокойтесь, от такого предложения не отказываются. Думаю, если вы не против, завтра вечером я бы снова навестила вас, София Александровна. Или, если вам, Роман, будет удобно — приходите ко мне в квартиру, — после чего назвала свой адрес.
— К какому времени подходить? — тут же уточнил я.
Просто хотелось сделать сюрприз родным, а если им не понравится футболка, то чтоб под руку с советами не лезли. Во втором случае буду ее только дома носить.
— Днем, часам к двум. Все же вечером премьера, пропустить никак невозможно.
Тетя мимолетно поджала недовольно губы — еще бы, не поучаствует в таком интересном мероприятии, как подбор одежды для племянника — но быстро задавила эту эмоцию.
Маргарита Игоревна пробыла в гостях еще полчаса, после чего откланялась. А уже через час вернулся ее муж со службы. В этот раз я все же успел уточить у отца — кем он служит и в каком чине. Оказалось, что муж тети ни много ни мало — помощник командира порта. По званию — капитан третьего ранга, из флотских офицеров. Заведует организацией работы Дубовского порта. У тети и Владимира Михайловича было двое детей — сын и дочь. Оба ребенка уже взрослые и в усадьбе не живут. Сын пошел в отца и служит во флоте. А конкретно — на Каспийском море. До этого на Черном был, но после проигрыша в Крымской войне получил перевод.
