— Мы понимаем вашу озабоченность кипрским вопросом, — начал беседу Романов, — и готовы выслушать позицию турецкой стороны.

— Спасибо, господин Романов, — наклонил голову Демирель, — вы ведь не хуже меня знаете, в чем основная проблема на Кипре… она хорошо перекликается с тем, что у вас недавно случилось в Карабахе, верно?

— Хм… — на секунду смешался генсек, но быстро справился, — некие параллели действительно просматриваются… однако есть и различия — то, что произошло в Карабахе, это внутреннее дело одной страны под названием СССР, а вот Кипр это уже яблоко раздора минимум двух держав, так ведь?

— Не могу не согласиться с вашим аргументом, — через силу улыбнулся Демирель, — но противостояние двух основных общин территории это то, что объединяет две проблемы. Турки-киприоты против греков-киприотов у нас и армяне против азербайджанцев у вас.

Глава 26

— С этим не поспоришь, — кивнул Романов, — на Кипре тоже две основные общины, как и в Карабахе. Но давайте уже перейдем к конструктиву — что вы хотели донести до советской стороны касательно кипрской проблемы?

Демирель налил себе в стакан минеральной воды, выпил, гулко глотая, и тогда уже продолжил.

— Раздел Кипра на две части это головная боль для всего турецкого общества… да и не только для турецкого. Статус-кво этой проблемы заключается в том, что наше присутствие в северной части острова не подвергается осуждению, но и узаконивать существующее положение вещей никто не торопится. В конце концов, присутствие на юге Кипра регулярных греческих воинских частей — это секрет Полишинеля, верно ведь?

Романов с небольшой задержкой, но кивнул в знак согласия.

— Поэтому турецкая сторона не совсем понимает, почему фактическая оккупация Южного Кипра Грецией не замечается никем, тогда как то же самое с нашей стороны на Севере вызывает раздражение. Можно, конечно, еще очень долго жить в условиях создавшегося статус-кво, но хотелось бы некой определенности.

— Кипр это просто райское место, — сделал неожиданный поворот в беседе Романов, — шесть месяцев в году лето, но и зимой там самое большее плюс 10 градусов. И тысяча километров пляжей…

— 650 километров, — поправил его Демирель, — из них 400 на Севере.

— Все равно много, — отвечал Романов, — у нас в Крыму только 500 километров пляжей, да и то из них пригодных к отдыху всего 250 где-то…

— К чему вы клоните, Григорий Васильевич? — заинтересовался таким оборотом турецкий лидер.

— В Советском Союзе сейчас живут 280 миллионов граждан, — пояснил генсек, — и очень большая часть их хотела бы отдохнуть в летние месяцы где-то примерно в таком райском уголке земли, как ваш Северный Кипр…

— Так-так, — все с более оживленными интонациями отвечал Демирель, — и что дальше?

— Если бы мы смогли договориться о регулярных рейсах из нашей страны на Северный Кипр… ну не круглый год, конечно, а например, с мая по сентябрь, то мы могли бы пойти навстречу с турецкой стороной относительно других вопросов, — предельно доходчиво объяснил ситуацию Романов.

— Ну что же, — Демирель побарабанил пальцами по столу, — думаю, что в этом вопросе наша сторона вполне может пойти вам навстречу… более того, у нас имеются прекрасные курорты и вне территории Кипра, например Анталия, Мармарис и Кемер — все они тоже в состоянии принять советских туристов.

— Отлично, — улыбнулся Романов, — тогда мы можем поставить вопрос в ООН о статусе Северного Кипра в обозримом будущем. Поговорим о прочих вопросах, согласны?

— Согласен, — сразу согласился Демирель, — давайте двигаться дальше.

— Газопровод из Новороссийска в Синоп, — Романов заглянул в свои заметки, — в последнее время его строительство затормозилось — это расстраивает нашу сторону.

— Я обязательно разберусь в этом вопросе, — немедленно откликнулся турок, — думаю, все затруднения в ближайшем будущем будут устранены. А у нас есть еще один наболевший вопросик — относительно курдской проблемы.

— Так-так, — Романов отложил в сторонку свои записи и приготовился слушать, — что там у вас с курдами?

— Курды, как вы наверно знаете, — начал Демирель, — проживают в трех соседних странах, кроме Турции это Ирак и Сирия, у нас, в частности, это крайний восток страны, очень отсталая территория.

— Я вас понял, продолжайте, — подогнал его Романов.

— Все последние годы курды борются за самоопределение, чего, сами понимаете, руководство Турецкой республики допустить никак не может… — продолжил Демирель, — у нас в конституции право на отделения регионов, в отличие от СССР, не значится.

— Тааак… — еще раз улыбнулся Романов, — вы все правильно понимаете про советскую Конституцию, там были некоторые изъяны, сейчас этот вопрос решается. Однако, проблемы Турецкой республики мы понимаем очень хорошо. И что же конкретно вы хотите от нас? — поставил он вопрос ребром, — озвучьте, наконец…

— Хорошо, — решился турецкий руководитель на прямой ответ, — мы хотим, чтобы курдских руководителей, особенно их незаконного предводителя Оджалана…

Романов перекинулся взглядом с Воронцовым, тот кивнул в знак согласия, что знает такого.

— Оджалана желательно не принимать и не признавать на территории СССР, — закончил свою мысль Демирель, — это было бы наилучшим выходом во взаимоотношениях Турции и Советского Союза.

— Хорошо, мы поняли вашу позицию, господин Демирель, — тяжело вздохнул Романов, — давайте теперь перейдем к тому, что больше всего волнует нас — к НАТО…

— А что не так с НАТО? — обеспокоился турок.

— Турция же большая держава, крупнейшая региональная на всем Ближнем Востоке, верно? — счел нужным подлить елея наш генсек.

— Да, это верно, — быстро заглотил крючок его собеседник.

— Поэтому нам, например, не совсем понятно, зачем Турция выбрала себе такую ведомую роль — членство в НАТО же подразумевает жесткое подчинение центру… к этому можно добавить, что принятие