* * *

Сергей Александрович зашел в конюшню и со света остановился, чтобы проморгаться и привыкнуть к полутемному помещению. Тихо всхрапнули лошади, переступая копытами. Самого конюха было не видно и не слышно. Утром мужчина поддался эмоциям. Холоп посмел поднять руку на его сына! Так еще и распухший нос и круги под глазами у Романа только усилили его гнев. Добавилось и то, что Сергей Александрович хотел наследнику на примере показать, как стоит вести себя с крепостными, когда те провинность какую получают, а тут и случай подвернулся. Но сын в чем-то его разочаровал. Мягок с душами, жалеет их. С другой стороны — исполнить собственноручно наказание не отказался. Это давало мужчине надежду, что не все потеряно. А тут еще и порадовал нежданно открывшимся даром к рисованию. И настроение у Сергея Александровича стало вполне благодушным. Вот он и решил — поговорить с Акимом, который уже не первый год у них служит, да по итогу разговора и принять окончательное решение.

Конюх нашелся в дальнем конце конюшни. Он валялся на сене в беспамятстве. Рубаху после наказания он снова натянул на себя, и сейчас она вся была темной от впитавшейся крови. Подойдя к мужику, помещик пнул его ногой легонько, чтобы привести в чувство.

— Встань, когда барин перед тобой, — угрюмо сказал Сергей Александрович.

Аким застонал, проморгался и, заметив мужчину, постарался вскочить. Не вышло. Стоило ему дернуться, как от боли он вновь упал на пол. Мужчина его не торопил, давая время прийти в себя и выполнить приказ. Наконец Аким медленно и со стонами поднялся.

— Ну и что мне с тобой делать? А? В Сибирь отправить? — вроде как спрашивал слугу мужчина, а сам смотрел — как тот на это отреагирует, да что просить будет.

В том, что Аким начнет что-то просить, помещик не сомневался.

— Не гневись, барин, — упал на колени Аким. — Бес попутал! Соблазн на меня наслал в виде девки этой. Не удержался я! И глаза он мне застил. Не видел я, на кого руку поднял. Пощади, надежа ты наша! Никогда в жизни больше ни пить хмельного не буду, ни за юбками бегать! Бога за тебя молить буду, Сергей Александрович!

— Бес попутал, говоришь? — хмыкнул помещик.

— Истинно так, барин! Вот те крест! — и Аким широко, насколько смог превозмогая боль, перекрестился.

— Соблазн в виде девки. Так может, помочь тебе тех соблазнов избежать, а? Не впервой ты за юбками бегаешь. Или думаешь, я не знаю о том, что ты и к Евдокие приставал? Да только та и сама за себя постоять может, и Корней у нее в защитниках. Да и у Марфы ты нашей ходил под окнами. Так помочь тебе таких соблазнов избежать?

— Бога молить буду, если поможете, — прошептал Аким. — На все что угодно готов пойти!

— На все? Ну тогда оскопим тебя, да и не будет больше соблазнов подобных.

Лицо мужика расплылось в ужасе.

— Как это? За что, барин?

— Ты же сам все слышал — чтобы соблазнов у тебя более не было. Сам сказал — на все готов пойти, — жестко заметил Сергей Александрович.

— Дык… — растерялся Аким. — У меня же даже деток нет. Не оставил никого. А ежели оскопите… так ведь и не будет никогда!

— Да у тебя их и так не будет. Ведь никто из баб тебе не дает. Так зачем тебе твои бубенцы? Только в блуд искушают, да напасти на тебя навлекают они.

Аким был ошарашен и растерян. Такого поворота он не ожидал.

— Так что? Скопим? — надавил на него мужчина. — Али в Сибирь поедешь?

— Скопите, Сергей Александрович, — потухшим голосом ответил конюх. — Правы вы — одни беды у меня от них.

Удовлетворенно кивнув — все же за службу Аким держится больше, чем за свое потомство, Винокуров закончил:

— Тогда помни, Аким. Первейшая твоя провинность — и лишишься ты своих бубенцов.

Мужик удивленно вскинулся, не веря своему счастью. Неужели?..

— Да, сейчас не буду тебя скопить. Посмотрим, выполнишь ты свою клятву и не будешь больше пить и на баб нападать, али так сказал — шкуру свою спасая. И еще. Романа ты не бил, — припечатал помещик. — Знаю, как ты любишь в деревне слухи пускать, да рассказывать о нашем житье-бытье. Так вот — сын мой в упражнениях с Корнеем неудачно упал. Если кто узнает, что это ты ему по пьяни лицо раскрасил — тогда уж не взыщи, больше пощады тебе не будет!

Глава 13

21 июня 1859 года

Вчерашний день закончился для меня списком необходимого белья, которое нужно прикупить. Туда вошли как обычные панталоны с нательной рубашкой, так и сюртук с жилетом большего, чем сейчас я имел, размера, пара дополнительных туфель, сапоги и шляпа. От себя я еще дописал тапочки. Так-то в качестве тапочек сейчас использовали домашние туфли, но мне хотелось привычных тапочек «лентяек», в которые можно просто засунуть ноги и идти. Ничего сложного в них не было, так что я рассчитывал вернуться уже с привычной для меня деталью одежды.

Выезжали мы после завтрака. На козлах вместо Акима сел Корней. Вот уж мастер на все руки. Мы с отцом расположились в тарантасе, и кроме нас поехала еще и Пелагея. Мама была против, но отец настоял. По его мысли, она должна была ухаживать за мной в пути и в гостях, раз уж значилась теперь моей личной служанкой. Ну и отец не отметал тот вариант, что я ее все же затащу в свою постель. Это я понял по его хитрому взгляду, который он бросал попеременно то на меня, то на девушку.

В Дубовку мы должны были добраться лишь под вечер. Все-таки дорога не близкая по нынешним временам, а тарантас высокой скоростью не обладал. Что делать в пути я не знал. А трястись придется долго. Так еще и сам транспорт особым комфортом не блещет.

В тарантасе было две лавки напротив друг друга, застеленные соломой. Отец расположился на той, что по ходу движения, а я с Пелагеей напротив. Девушка поначалу