Как бы было хорошо сейчас сбросить с плеч промокшую шаль, сорваться с места, утопая ногами в прибрежном песке, подлететь, точно чайка, к самой кромке безбрежной подвижной воды, бросить в неё кольцо…

Конечно, Гленна не сделала этого. В ней чувство долга воспитано было не меньше, чем в самой Оноре. Время вновь побежало, сердце вовсе не остановилось. Она зашла под кров повозки вслед за хозяйкой.

Онора не высказала неудовольствия ни из-за того, что её будущий муж не встретил их на пристани, послав вместо себя надёжных людей, ни из-за странного запаха внутри повозки. Хотя, она явно почувствовала его так же, как Гленна: то ли плесневелая ветошь, толи мокрая псина… Стойкий и совершенно неожиданный, он забирался в нос и путался в волосах.

Онора почти ничего не говорила в пути. Погружённая в собственные мысли, она явно не желала вести беседу со служанкой. Лишь в самом начале, когда повозка тронулась, а взволнованная Гленна теребила кольцо матери, она сказала:

— Такое уродливое, мне любопытно: почему ты его всё время носишь?

Внимание к её главному сокровищу смутило девушку. Оно и правда не отличалось красотой, а с украшениями, которые носила принцесса и сравнивать было нечего. Тёмное от времени, почти чёрное кольцо было сделано из двух перевитых меж собой грубых нитей проволоки. Оно замыкалось бесформенной каплей застывшего металла. Неизвестный мастер, попытался изобразить на месте спайки что-то вроде цветка или спирали, но у него плохо вышло. Замечание об уродстве вещи было справедливым, но служанке не понравилось. Гленна, не понимая, в общем-то, что именно делает, поспешно прикрыла кольцо ладонью правой руки и замерла. От Оноры этот жест не укрылся.

— Это память о матери, — сказала она.

— Понятно, — ответила принцесса и потеряла всякий интерес к предмету их короткой беседы.

Тоска по дому вновь грозила выплеснуться наружу слезами, но Гленна так и не заплакала.

Ехали они недолго. Замок Тибальда стоял на возвышенности, окружённый деревнями. Свита короля была немногочисленна: люди в эту пору трудились в поле, оттого приезд королевы будто бы оказался незаметным. Гленна вышла из кареты первой, первой она и увидела будущего мужа Оноры, короля Англии, объединённой и мирной.

Он посмотрел прямо на неё. Девушка поняла: он подумал, что она и есть его наречённая. Тень разочарования скользнула по его лицу.

Жених и невеста никогда не видели друг друга прежде. Конечно, Тибальду обещали юною золотоволосую красавицу. Гленна, совсем не была похожа на неё. Разве что кожа её была светлее, чем у прочих девушек, так же как и у Оноры. Только принцесса выглядела чистой и нежной из-за этого, а Гленна болезненной. Тибальд же был статным мужчиной, некогда, по всей видимости, очень красивым. Только время, войны и невзгоды, так же как и холодные приморские ветра уже начали менять его облик, предвещая скорую старость. Он был старше невесты на двадцать семь лет.

Опомнившись, Гленна поспешила отвести взгляд и сошла на землю. Она обернулась, чтобы предложить руку своей госпоже, та приняла её.

Губы Оноры алели, а волосы были распущены. Гленна предлагала принцессе накинуть на них кружевной покров искусной работы, но та с пренебрежением отказалась. Онора прекрасно знала, как красиво она выглядела в тот миг, когда вечернее солнце сверкнуло и запуталось в её волосах.

Тибальд заметно оживился: именно такую невесту ему обещали королевские посланники. Гленна, было, вздохнула с облегчением, но тревога так и не покинула её. Она наблюдала, как посланник короля Эгга, один из ирландский воинов, что сопровождали их в путешествии, берёт за руку её госпожу. Он двигался торжественно, даже слишком, кодга вёл девушку к Тибальду, седеющая голова которого была увенчана короной.

Он принял её руку в свою с почтением, Онора стыдливо потупила взгляд, как ей и полагалось. Так как её учили. Притворства в этом было больше, чем в игре ярмарочных актёров.

Гленна желала убежать. Хотелось, чтобы её забрали домой. Вскоре ирландские гости оставят служанку и принцессу среди чужаков в одиночестве. Неотвратимость этого душила девушку.

Кольцо на руке было тяжёлым и тёплым. Сердце терзалось предчувствием неминуемой беды.

Глава 2. Слышат ли боги молитвы?

Замок Тибальда не был велик. Он строился, видно, не для услады глаз его обладателя и простоял здесь не так долго, как тот, где правил король Эгг. Камни замка были старыми, но сама кладка не была таковой: мох ещё не успел покрыть щели меж тщательно прилаженных друг к другу валунов и плитняка, а дожди не успели сгладить их грани.

Впрочем, не было, казалось, в нём уязвимости. Внутри нельзя было заблудиться, но покои госпожи в высоком донжоне и впрямь походили на королевские. Отдельная комната, хоть и небольшая — роскошь, которую могли позволить совсем немногие, по сути лишь хозяева подобного места и их ценные гости. Огромная кровать была украшена шитым золотом пологом с тяжёлыми кистями, стены скрывали шпалеры, лишь немного приглушавшие холод камня и силу гулявших по замку сквозняков. Камин был растоплен, живое пламя танцевало в нём приветливо, будто бы щенок радовавшийся приезду хозяйки. Ковёр на полу был чуть потёртым, но старина и искусная работа покрывала в нём этот недостаток.

Онора была довольна. Это место было ничуть не хуже того, что принадлежало ей в доме отца. Сундуки с нарядами поднимали по узкому проходу двое мужчин с огромны трудом: те едва проходили меж стен, окружавших винтовую лестницу. На столе, укрытом настоящим кружевом, стояло вино, ещё не успевшее остыть после того, как чьи-то заботливые руки подогрели его для будущей королевы.

Тревога так и не покинула сердце Гленны. В тот миг, когда посланник короля Ирландии вложил руку своей дочери в ладонь будущего мужа, ей показалось: в его лице промелькнула холодность, даже жестокость, сменившая восхищение юностью и красотой присланной невесты. Теперь же, когда девушка озиралась по сторона, она убеждалась: принцессу Ирландии принимают здесь со всем почтением. Это открытие, несомненно приятное, не изгнало страх неизвестного происхождения из сердца служанки, но помогло сделать его шёпот тихим, почти не слышным. Сердце Гленны всё ещё было тяжёлым, но уже не так гулко билось в груди.

Гленна поспешно склонилась перед слугами, помогавшими принести сюда многочисленные вещи госпожи прежде, чем те, с ответным поклоном, вышли прочь.

— Прекрати кланяться кому попало, Гленна, — сказала Онора, — здесь ты придворная дама, любимица самой королевы, привезённая с далёкой Родины. Твоя излишняя покорность запросто сможет стать причиной для дурной молвы.

Гленна