— Тот самый оазис, к которому стремилась моя девочка, — со вздохом заключил профессор. — Но не дошла.

— А мы? — загорелся идеей полковник СС. — Мы с вами? Дойдем?

— Вы может, и да. Хотите — идите. А мне предстоит искать Ханну.

Помощник барона фон Риттена на миг предался мечтам. Вот он добрался каким-то путем до оазиса. Вот вызвал Базу-211 — опять же, каким-то путем. Вот к нему приземляются летающие лодки. Вот высадился десант. Растянули палатки, наводнили своим присутствием площадь оазиса. Подогнали строительные механизмы, бурильные агрегаты, экскаваторы и прочую технику. А он — тот саамы Первый, кто открыл этот «сад наслаждений». И его именем будет назван новый конгломерат под землей. Оазис Штрауса. Это тебе не Новая Швабия с ее бесконечными льдами. Это Эдем! Колорадо! Клондайк!

От воображения у него помутилось в глазах. Показалось, что над зеленой равниной парят даже какие-то птицы. И он не заметил, как сделал два шага вперед, не опуская бинокля. Еще шаг…

Еще…

На миг замер, споткнувшись. В бинокль «сад наслаждений», казалось, парил над землей. Причудливые деревья обрамляли идеально ровное озеро. Там что-то блестело, отражаясь в лучах. Штраус давно забыл о профессоре. Тот уже взбирался к следующей снежной вершине, а полковник продолжал созерцать. Его разум, будто кем-то влекомый, притягивался незримым магнитом к зеленой долине. То, что блестело в воде, тянуло его всеми фибрами своей души. Тянуло неуклонно. Неотвратимо. Подобно ходячей запрограммированной мумии, он сделал еще шаг…

И еще…

— О, господи! Как же красиво! Как грандиозно! Я иду к вам!..

Голос оборвался на слове «к вам…».

Обрываясь в бездонную пропасть, возникшую ниоткуда прям под ногами, он еще продолжал под гипнозом стонать:

— О, как ты красив, мой оазис!

Дальше было только эхо. В две секунды голос затих. Разлом ледяной трещины, возникший в долю секунды, поглотил полковника Штрауса всего — без остатка. Профессор, взобравшись на вершину, только поворачивал голову на звук эха, когда уже из глубин разлома донеслось последнее:

— А-а-аа…

И все. Больше оттуда не проникло ни звука. Тишина. Пустота. Ни заместителя коменданта Базы-211, ни бинокля, ни крика. Ноль в квадрате.

Альфред постоял секунду. Что-то подспудно тянуло к вершине купола. Поддаваясь такому же гипнозу, как его коллеги, пожал скорбно плечами. Вспомнив на секунду полковника, подумал: ну, сорвался, упал, разбился в лепешку — ничего не поделаешь. Как человеком был — дрянь. Но жалко бинокль. И унты на ногах…

Теперь что? Теперь Ханна? Где искать? Как вернуться к водителям, если найду ее раненой? Как буду нести на руках? — мелькнуло в мыслях тотчас, совершенно забыв о полковнике. — Удастся ли еще побывать в Институте Наследия предков? Ведь Ханна, по сути, как и он, принадлежит ордену Аненербе. Вернусь ли я с ней? Найду ли живой? Сумеем ли добраться назад, в Пенемюнде, в свой блок? В комплекс лабораторий по выявлению чужеродных форм жизни?

Помощник коменданта был тут же забыт. Потом Альфред стал звать:

— Дочка моя! Откликнись! Я пришел за тобой!

В стариковских глазах под очками текли крупные слезы. Кричал. Всхлипывал. Искал, проваливаясь в снег. Шел наугад. Приближался к непонятным строениям. Купола возвышались над снегом. Под ногами раздавался гул механизмов. Лед вибрировал. Теперь сомнений не возникало — он пересек границу дозволенной ему территории. Он вошел в запретную зону, о которой предупреждал металлический голос. Снова стал звать, прерываясь рыданием:

— Дочка! Я здесь. Отзовись, моя девочка!

Странное эхо разносилось, теряясь между торосов. Оно было странным, потому что не повторяло его крик. Не аукалось, как в горах. Не отдавалось от ледяных рукотворных шапок «грибов», похожих на штольни колодцев. Эхо, словно, дублировалось. Поглощалось вытяжной вентиляцией. По-прежнему находясь под гипнозом, его влекло к этим вытяжкам. Спотыкаясь и падая, иногда подползая по-пластунски к торосу, Альфред все же добрался до края торосов. И здесь, среди льдин, вдруг увидел… металлический люк колоссальных размеров. Над ним стелилась зыбкая дымка, вибрируя в воздухе. Сразу за железной платформой лежало тело девушки.

— О, дева Мария! — простонал профессор-старик. — Пресвятая богородица!

Пополз, обессиленный, к ней. Слепыми глазами от слез едва различил силуэт. Ханна лежала замерзшей в снегу. Стеклянный взгляд, полный восторга от найденного объекта, смотрел вверх, куда-то туда — в кулуары небесной канцелярии. Раскинув руки, тело лежало застывшим в морозе. Ни страха, ни паники — одно наслаждение в стеклянных глазах. Вероятно, такое наслаждение успел испытать полковник СС, когда его унесло в пустоту. Загипнотизированный кем-то взгляд застыл навечно в красивых глазах легендарной летчицы. Пожилой человек подполз к замерзшему телу. Лег рядом. Обнял, давясь от рыданий. Закрыл глаза, на которых уже появлялись ледышки от слез. Согрел дыханием мертвые щеки девушки. Так и остался лежать, забыв и полковника и коллег и все человечество в целом. Лаборатория в подземных тоннелях Пенемюнде отныне останется без двух руководящих кадров. Институт Наследия предков лишился своих ценных ученых. Орден Аненербе потерял в лице сразу двух групп целую научную экспедицию. Мир их праху. Аминь…

Прошло какое-то время. Солнце над зеленой долиной продолжало светить своим ласковым светом, посылая тепло в тропический климат оазиса. Где-то там, в водной глади ровного по краям озера, вырос металлический стержень. Верхушка была похожа на колпак, который стал вращаться, посылая лучи против часовой стрелки, сканируя пространство вокруг. Один луч, вероятно, нашел цель. Что-то зыбкое и прозрачное прошелестело над двумя замерзшими телами. Что-то наполнило воздух над их головами. В морозном пространстве прошелестел странный звук, словно над трупами завис квадрокоптер. Но старик уже не слышал ни шума, ни движения воздуха.

Экспедиция канула в вечные льды Антарктиды. О ней останется память в сердцах. Вот, только в чьих? Никто не узнает, как погибли обе команды. Не останется записей и дневников. Рации не передадут на Базу-211 крики помощи, стоны и хрипы. Энергетический щит неизвестной доселе цивилизации во льдах шестого континента истребил двадцать человек, не считая водителей. В один час. В один миг человечества…

* * *

Между тем в подземелье Нового Берлина был получен странный сигнал. Приняв его в 15:08 по местному часовому поясу, оператор связи тотчас передал код шифровки на