— А если бы они все эти деньги вложили в страну еще до войны, то у нас бы уже наступил рай на земле. И никто бы даже не подумал поддержать русских!

— Вот все ты перекручиваешь!

— А тебе лишь бы кланяться перед каждым, у кого доллары в карманах!

— Тихо! — рявкнул Элвин. — Все вопросы — после войны. А пока наше дело выполнять приказ.

Снисходительность Гарри никогда не нравилась Элвину, но сегодня правда как будто была на его стороне. Нельзя совершать добрые дела, прикрывая ими свое грязное белье. Это как… мысли заметались. Как богатей, который пожертвовал городу миллион и построил на них музеи, парки и больницы. Хорошее дело? Да. Но дает ли оно право нападать в этих парках на молоденьких девушек и делать с ними все, что захочется? Конечно, нет. Доброе дело — оно для души, а на земле для всего остального есть закон.

У Элвина даже затылок заныл от непривычных мыслей, но он взял себя в руки. Тем более его внимание привлекла целая процессия мексиканцев, которые тащили почти два десятка телег с бревнами куда-то в сторону от дороги.

— А что они делают? — спросил он у Питерса.

— Мексы? — сержант почесал затылок. Было видно, что до этого он даже не задумывался ни о чем подобном. — Да какая разница!

— Дерево. Рядом с фронтом, — пояснил Элвин.

— И? — все еще не понимал Питерс.

— Очень многие мексиканцы поддерживают и ждут русских. Дерево можно использовать для укреплений или… Не знаю.

— Ну какие укрепления? — Питерс повеселел. — Даже если какая-то группа чужаков сюда заберется, даже если они все обложатся этими бревнами — сколько их будет? Мы и одни с ними справимся. Подтянем пушки и разнесем!

— Я читал в газетах, — воодушевился Боб, мигом забыв про недавний спор. — Говорят, у нас тут около двух тысяч пушек собрали. И еще три тысячи у Далласа. Такую линию обороны никому не пробить!

— На самом деле… — Питерс смутился. — Столько пушек нам обещают, но везти их непросто, дороги перегружены, так что пока в Новом Орлеане их собрали всего пятьсот штук. И то опять же только по слухам, а что там на самом деле, наверно, один генерал Горгас знает. Его недавно перевели к нам из Панамы, и он умеет следить за секретами.

— И все же… — Элвин проводил взглядом последнюю телегу, съехавшую с дороги. — Может, на всякий случай проверим?

— Вы — командир, — Питерс пожал плечами.

— Только время тратить, — Боб поморщился.

— Точно лучше, чем угождать богатенькому землевладельцу, — Гарри поддержал Элвина.

— Друг… — Боб почувствовал, что остался в меньшинстве, и встрепенулся. — На плантации ведь будут не только денежные мешки, но и… Их дочки! Ну, сколько мы с вами девушек не видели⁈ И когда выдалась такая возможность, почему-то идем не к ним, а за грязными мексами!

Это был разумный аргумент.

Элвин представил, как расскажет о своих приключениях за бутылкой хорошего виски. История, на которую соберутся не только деревенские простушки, но и кто-то из приличных хейрис наверняка тоже подтянется. И да, в его истории он, Элвин, не будет постоянно бегать от русских… Уже ради одного этого имело бы смысл поспешить.

— Час! — решил Элвин. — Повернем и пойдем за мексами, но только один час! И если не заметим ничего подозрительного, вернемся на дорогу. Так мы все равно успеем до вечера, и совесть при этом будет чиста.

— Мне бы не помешало кое-что другое почистить, — вздохнул Боб и принялся командовать приданными им солдатами.

Заодно проследил, чтобы парочка, начавшая прихрамывать, сменила носки. Им повезло, что выдали запасные, и нужно было этим пользоваться. Русские, кстати, вместо этого использовали какие-то портянки. На вид жуть жуткая, но удобно: сушатся быстро, всегда можно перемотать, и благодаря низкой цене их всегда много.

Отряд Элвина догнал тут же загомонивших о чем-то своем мексиканцев, но не стал задерживаться и пошел дальше. Пара километров, и дорога скрылась из виду. Еще пара, и нужно было уже поворачивать назад, как вдруг издалека донесся стук топоров.

— Там же болото? — уточнил Элвин у Питерса. — Зачем им там что-то строить?

Сержант только плечами пожал: мол, что с этих мексиканцев взять. И тут среди высокого, но тонкого кустарника им подвернулось настоящее дерево. Без веток, но Элвин умел забираться и не на такие с помощью веревки и правильной петли. Надавил ногами, и она упирается в дерево. Перенес вес на руки, и можно поднимать ноги на полметра повыше.

За время, проведенное в армии, он не растерял форму и взобрался выше уровня леса довольно быстро. Правда, разглядеть что-то в зеленом мареве внизу было непросто, но… Элвин умел всматриваться и отсекать лишнее — на охоте без этого было никак. Вот и сейчас он словно приказал себе не видеть кусты, лианы, замершую где-то на краю горизонта ленту Миссисипи, и взгляд почти сразу же зацепился за то, что он и искал.

Несколько десятков мексиканцев и чинуков рубили что-то похожее на плоты, а потом закидывали это в болото, выкладывая метр за метром… Дорогу! Причем широкую, на глаз метров пять-шесть. А по этой дороге ходил белый мужчина и что-то измерял. Сердце забилось быстрее. Мужчина был без формы или знаков отличия, но Элвин как-то сразу почувствовал, что это русский. Чужак, который нанял недовольных бедняков из его собственного города, чтобы построить дорогу через болото.

Они должны были сообщить об этом как можно скорее!

Элвин уже почти было слез с дерева, когда заметил еще движение. До этого река казалась ему просто широкой дорогой. Грязной от тонн поднятой со дна земли и глины, что постоянно окрашивали ее воды, далекой и от этого совершенно неважной. Но тут дальний край Миссисипи начал шевелиться.

Несколько десятков плотов, связанные и расставленные вдоль ее правого берега, оттолкнули, и течение само начало расправлять их, подталкивая к противоположному краю реки. Это было величественно и страшно. Видеть, как словно из ничего огромную Миссисипи пересекает самый настоящий мост, по которому сразу же побежали вперед солдаты в такой знакомой форме.

Они сбрасывали в воду якоря, а потом перетащили на его, Элвина, берег паровую машину, которая еще больше натянула продетые вдоль понтонов канаты. Мост встал как влитой за какие-то полчаса, а потом к уже привычным звукам